– В открытой литературе на эту тему много информации. Думаю, я не раскрою большого секрета, если расскажу вам, как выглядит прибор.

– А что он собой представляет?

– Это вживляемый электрод.

– Каковы его функции?

Старик опять пожал плечами:

– По-разному.

– В зависимости от чего? – спросила Эйдриен.

– От частоты, на которую этот прибор настроен, – подсказал Макбрайд.

Шапиро улыбнулся:

– Хорошая догадка.

– А если предположительно? – поинтересовался Льюис.

– Четыре – семь мегагерц дали бы очень интересную реакцию, – ответил ученый.

– А чем это объясняется? – спросила девушка.

– Это частота, на которой можно ввести человека в гипноидальное состояние, близкое к мягкому гипнозу, но вызванное другими факторами. И человека можно ввести в состояние транса – сделать то, что мы называем «уводом».

– «Уводом»? – повторила Эйдриен, желая убедиться, что не ослышалась. Это же слово использовал доктор Шоу, когда она рассказала ему о поведении Макбрайда в Бетани-Бич после неприятности с сайтом.

– Так называют процесс, происходящий с мозгом, когда он дислоцирует определенный сигнал и следует за ним, – объяснил Макбрайд. – Световые вспышки, повторяющийся звук – в особенности тот, на который человек оказался закодирован в трансовом состоянии. В таких случаях говорят, что мозг «настроился» на сигнал.

Шапиро удивился:

– Вы неплохо подготовлены.

– Я психолог, – сказал ему Макбрайд.

– И что в таком случае должно произойти? – спросила Эйдриен. – Какова цель?

– Ну, – ответил старик, – это позволило бы периодически освежать и подпитывать состояние транса без необходимости каждый раз гипнотизировать пациента.

– Значит, если поместить такой прибор кому-то в голову, человек все время будет под гипнозом?

– Более-менее, – подтвердил Шапиро. – Хотя нет оснований считать, что это единственная функция прибора.

– Почему? – поинтересовался Макбрайд.

Хозяин наполнил опустевшие чашки. Впрочем, Эйдриен пила скорее из вежливости, чем от жажды: по вкусу напиток напоминал отвар из жженых водорослей.

– Потому что все изменилось, – наконец ответил Шапиро. – При создании имплантата такого рода, вероятно, используются нанотехнологии, где все измеряется миллимикронами, компьютерные технологии и бог знает что еще.

– А для чего все это?

– Гипотетически? Полагаю, таким образом можно ввести в мозг «сценарий», который на пару с гипнозом станет инструментом для формирования своего рода «виртуальной биографии».

Эйдриен и Макбрайд погрузились в размышления.

– Виртуальная биография… – проговорила Эйдриен.

– Мнимое прошлое, которое вы ни за что не отличите от настоящего. Вплоть до мелочей.

– Господи, – пробормотал Льюис.

Шапиро улыбнулся:

– Память – не больше чем жидкий строительный раствор химических элементов и электрических потенциалов, которыми не так трудно манипулировать. Если знаешь как. Например, хорошо известно, что, подняв в мозгу уровень ацетилхолина, можно нарушить контакт нервных клеток друг с другом. А когда такое происходит, человек теряет способность вспоминать. Казалось бы, информация на месте, а добраться до нее невозможно.

– И человек заболевает амнезией, – предположила Эйдриен.

– Совершенно верно. Еще чаю?

Макбрайд сидел, не в силах поверить в происходящее. «Как все цивилизованно, – думал он. – Обходительный пожилой человек непринужденно разливает чай в своем аскетическом домике. При таких обстоятельствах тяжело возненавидеть его за причиненный вред. Трудно представить ужасы, которые он изобрел. Трудно, но все-таки возможно». Внутри закипала злость, первобытная ярость из потаенных уголков сознания.

«Быки. Комната цвета охры. Мнимый Джефф Дюран».

Льюису захотелось как следует вмазать этому слащавому сукину сыну – пусть узнает, что такое настоящая пощечина. Но вместо этого Макбрайд сказал:

– Позвольте задать вам один вопрос?

– Валяйте.

«Не искушай меня».

– Опять же, рассуждая гипотетически, как бы вы осуществили это на практике?

Старик поерзал на подушке и спросил:

– Основываясь на том, что я читал в открытой литературе?

– Разумеется, – ответил Макбрайд.

Шапиро на миг задумался.

– Думаю, можно сделать пациенту электроэнцефалограмму, получить запись волн его мозга при разных раздражителях, сделать томографию с позитронным излучением и изготовить карту мозга – эмоциональные и мыслительные центры.

– А дальше? – спросила Эйдриен.

– Имея в распоряжении такую информацию, можно зашифровать подборку аудиограмм, направленных на эти центры, и подавать их в потоке сверхнизких частот. Это как раз то, о чем я говорил ранее: диапазон четыре – семь мегагерц.

– И если все это проделать, что произойдет? – поинтересовалась Эйдриен.

– Ну, – ответил Шапиро, – изменится ландшафт мозга.

– А это как понимать? – спросил Макбрайд.

– Мы привнесем некоторые очень специфические – хотя и временные – изменения в физическую структуру мозга.

– И в итоге?

– Все зависит от аудиограмм, – сказал Шапиро. – Один из результатов – амнезия.

– Полная амнезия? – уточнил Льюис.

Собеседник пожал плечами:

– Возможно, вы будете помнить итальянский язык, но забудете, как его выучили и бывали ли когда-нибудь в Италии.

– А будет объект помнить, кто он? – спросил Макбрайд.

Ученый взглянул на него:

– По-разному.

– От чего это зависит?

– От того, какая задача стоит перед программистом. Как только пациент готов и его память заблокирована, ему имплантируют нейрофонический протез.

– Протез, – повторила Эйдриен.

Шапиро развернул указательный палец в направлении лежащего на столе снимка.

– Вот такой. Если бы вы рассмотрели этот предмет под микроскопом, то обнаружили бы внутри изолированные электроды. Они необходимы для получения и обработки аудиограмм на определенных частотах. Этот протез позволяет радиоволнам обходить внутреннее ухо и восьмой черепно-мозговой нерв, доставляя информацию прямо в мозг.

Макбрайд задумался.

– И тогда начинает казаться, что ты слышишь голоса, – предположил он.

– Скорее, глас Божий, – уточнил Шапиро. – Но имплантат – это только часть процесса. Программисту потребуются и другие инструменты.