«Люцифером» Мюнценберг, возможно, и был, но никак не стилистом.

Требовать от профессионального пропагандиста тонкого вкуса – излишество, однако перечень советских фильмов, которые он объявил образцами подлинно революционного искусства, умиляет: «Красные дьяволята» (1923), «Его призыв» (1925), «Дворец и крепость» (1925). Понятно, что расцвет советского кино в 1925 году только начинается, но гимн «красной пинкертоновщине» звучит в устах деятеля такого полета, как Мюнценберг, несолидно.

К Голливуду эти статьи не имели никакого отношения. О студийном кинопроизводстве речь вообще не идет: оно повсеместно монополизировано буржуазией и надежно защищено от революционных веяний цензурой. «Не стоит надеяться на изменение или улучшение этой ситуации».

Качественные революционные фильмы появятся на Западе только после установления там Советской власти. Конкурировать с Голливудом пока что бессмысленно: у рабочих организаций нет ни финансов, ни доступа к прокату. Мюнценберг подкрепил выработанные американскими социалистами и французскими анархистами еще до Первой мировой войны принципы политического кино ссылкой на ленинскую дефиницию кино как «важнейшего из искусств» (и подобные высказывания Зиновьева, Луначарского, Клары Цеткин и наркомздрава Семашко). Именно Луначарский, вложивший в уста Ленина эти крылатые слова, сыграл роковую роль в судьбе Голливуда. Пока советские кинематографисты, безбожно спекулируя на ленинском высказывании, добивались всевозможных преференций, параноики из ФБР и КРАД интерпретировали его как приказ о наступлении на Голливуд.

Статьи 1925 года – не авторское высказывание Мюнценберга, а, по его собственным словам, толкование резолюции V Расширенного пленума исполкома Коминтерна 21 марта – 6 апреля 1925 года, посвященной кино. Коминтерн, как явствует из текстов Мюнценберга, предписывал не «красногвардейскую атаку» на Голливуд, а создание параллельных студиям структур. Да и то – рождения Рабочей кинофотолиги пришлось ждать еще целых пять лет.

Интересно, что в стенограмме пленума резолюции о кино не найти. Есть «Резолюция о ближайших задачах агитпроповской работы секций Коминтерна», но посвящена она развитию марксистского образования и партийной прессы, в то время как Мюнценберг противопоставлял кино как самое актуальное и самое эффективное оружие пролетариата именно прессе, влияние которой уходит в прошлое.

* * *

Еще одна пошлость, повторяемая в связи с НФ: беспартийные попутчики – это «полезные идиоты». Якобы так Ленин назвал «используемых втемную» в интересах Советской России интеллигентов (приписывали это выражение и Радеку, но чего только Радеку не приписывали). Ничего подобного Ленин не говорил, этот термин – пропагандистский вброс времен холодной войны.

В любом случае «полезным идиотом» быть не зазорно: это звучит гордо. Быть «идиотом» означает оказаться в компании Роллана, Бернарда Шоу, Томаса Манна, Эйнштейна, Мальро, Пикассо, Сартра и Камю. Какая еще – помимо коммунистической – идея, какая еще политическая сила рекрутировала хотя бы тысячную долю «идиотов», чей интеллектуальный уровень исключал промывку мозгов?

О чем вообще речь? В чем идиотизм борьбы против фашизма и войны? Неужели, не будь Мюнценберга, Уэллс и Чаплин не сочли бы фашизм абсолютным злом? Что за секрет Полишинеля – роль Коминтерна в антифашистской борьбе, о которой «идиоты» не догадывались, если именно Коминтерна провозгласил тактику НФ?

Какой-то смысл в термине «полезный идиот» можно найти, если встать, условно говоря, на троцкистские позиции: разделить интересы коммунистического движения и СССР, по троцкистской версии, предавшего дело мировой революции.

Организации НФ, в которых состояли «идиоты», – от комитетов борьбы за права негров и мексиканцев до комитетов борьбы за разоружение – в США припечатали зловеще звонким словом «фронт». Дело не только в ассоциации с НФ: front – это «ширма», «подставная структура».

Хотя Лиги американских кинематографистов – по образцу ЛАП и ЛАХ – не возникло, Голливуд приобрел репутацию всеамериканской базы НФ, а голливудский обком – зародыша и мотора НФ. Количество фронтов, и так астрономическое, в Голливуде стремится к бесконечности – их счет идет на десятки, если не на сотни: от массовых структур, рассчитанных на долгосрочную перспективу, до комитетов, собранных по экстренному оперативному поводу; от сугубо голливудских организаций до мощных отделений федеральных фронтов.

Комитет киноактеров и Демократический кинокомитет. Американская лига против войны и фашизма и Американская лига за свободу и демократию. Общество друзей СССР и Американский молодежный конгресс. Объединенный комитет беженцев-антифашистов и Национальный негритянский конгресс. «Американский крестовый поход за мир», Национальная гильдия юристов, Комитет Стейнбека помощи сельскохозяйственным организациям. И так далее.

Почему так? Потому, что максимального эффекта новая стратегия Коминтерна могла достичь только в обители американских кумиров, где (в силу синтетической природы кино) соседствуют режиссеры, писатели, актеры, композиторы, художники, а все они вместе взятые соседствуют со студийным пролетариатом. К черту классовый фактор, к черту пролетарскую культуру, даром что с ней полтора десятилетия носились партийные интеллектуалы. Что партийные, что беспартийные «фронтовики» вольны ставить фильмы о пиратах и шулерах, писать сценарии о поющих ковбоях и роковой встрече внука Дракулы с кузиной Человека-невидимки, рисовать гномиков.

Звезды вольны публично (с той или иной степенью искренности) отмежевываться от компартии и коммунизма. Но их имена под призывами жертвовать средства на спасение беженцев-антифашистов, снять эмбарго на поставки оружия Испании, бойкотировать германские товары или не допустить депортации Гарри Бриджеса бесценны. Их возможности лоббировать антифашистскую политику безграничны. Они ногами открывают двери Белого дома. ФДР как никакой другой президент любит интеллигенцию, прислушивается к ней, завидует ее свободе, которой он лишен. Эпоха ФДР – единственные годы в истории Америки, когда писатели и художники пользуются на государственном уровнем не меньшим, если не большим авторитетом, чем капитаны бизнеса.

Борис Карлофф и Гручо Маркс требуют освободить Муни. Это вам не какой-нибудь Дос Пассос.

Голливуд – ключ к решению острейшего финансового вопроса. Финансов антифашистскому движению не хватает. «Все золото мира» инвестировано в Гитлера, долгожданного спасителя цивилизации от большевизма. А Голливуд – это большие, хотя и распыленные между звездами деньги, которые буквально умоляют потратить их на благое дело. Писатели, художники, бродвейская фауна – босяки по сравнению с «торговцами грезами». Но за счет пары сотен голливудских коммунистов финансовую проблему не решить. Агентам актеров причитается десять процентов от гонораров их клиентов, а партийные взносы составляют от одного до четырех. На слушаниях в КРАД назывались смешные суммы. Хейден не мог припомнить, доллар 75 центов, два или два с половиной доллара он платил в месяц (уже в 1946 году). Актриса Вирджиния «Джигги» Фиртель, хотя и была в период своей партийности женой богатенького Бада Шульберга, платила взносы по ставке для домохозяек: то ли 50 центов, то ли доллар в месяц.