Она замолчала и тихо кашлянула.

— Я злилась на тебя, — твердо сказала она.

Глаза у нее были мокрые, красные.

— Я знаю.

— Ты же вечно глотал свои таблетки, — язвительно добавила Симоне.

— Глотал.

Симоне отвернулась и стала смотреть в окно. Эрик видел, какая она худенькая, как крепко обняла себя за плечи. По ее коже побежали мурашки — из вентиляции под окном дул холодный воздух. Двери комнаты для допросов открылись, и крупная женщина в полицейской форме тихо позвала их:

— Заходите, пожалуйста.

Женщина мягко улыбнулась розовыми блестящими губами и представилась:

— Меня зовут Анья Ларссон. Я буду снимать свидетельские показания.

Женщина протянула им ухоженную округлую руку. Длинные ногти накрашены красным лаком, кончики блестят.

— Это для рождественского настроения, — радостно объяснила она свой маникюр.

— Очень красиво, — рассеянно похвалила Симоне.

Йона Линна уже сидел в комнате. Пиджак висел на спинке стула. Светлые волосы торчали во все стороны и казались немытыми. Он не побрился. Когда Симоне и Эрик сели напротив него, он серьезно и задумчиво глянул на Эрика.

Симоне тихо откашлялась и выпила воды. Ставя стакан на стол, она задела руку Эрика. Их взгляды встретились, и Эрик увидел, как ее губы сложились в беззвучное «прости».

Анья Ларссон поставила на стол между ними цифровой диктофон, нажала на кнопку записи, проверила, горит ли красная лампочка, и быстро проговорила время, дату и имена присутствующих. Потом сделала короткую паузу, склонила голову набок и приветливо начала:

— Итак, Симоне, мы хотели бы услышать, что произошло позавчера вечером в вашем доме на Лунтмакаргатан.

Симоне кивнула, взглянула на Эрика и опустила глаза.

— Я… я была дома и…

Она замолчала.

— Одна? — спросила Анья.

Симоне покачала головой.

— Со мной был Сим Шульман, — сдержанно сказала она.

Комиссар что-то записал в своем блокноте.

— У вас есть какие-нибудь предположения о том, как Юсеф и Эвелин Эк могли проникнуть к вам? — спросила Анья.

— Не знаю, я была в душе, — медленно проговорила Симоне и на мгновение вся залилась краской. Ее кожа почти сразу побледнела снова, но на щеках яркий румянец остался.

— Я стояла под душем, когда Сим крикнул, что в дверь звонят… Нет, подождите, он крикнул, что звонит мой мобильный.

Анья Ларссон повторила:

— Вы стояли под душем и услышали, как Сим Шульман кричит, что звонит ваш мобильный.

— Да, — прошептала Симоне. — Я попросила его ответить.

— И кто же звонил?

— Не знаю.

— Но он ответил?

— Думаю, да. Почти уверена, что ответил.

— Сколько было времени? — неожиданно спросил Йона.

Симоне дернулась, словно до этого не замечала его, не узнала его голоса.

— Не знаю, — извиняющимся тоном сказала она, повернувшись к нему.

Комиссар без улыбки настаивал:

— Примерно.

Симоне пожала плечами и неуверенно ответила:

— Пять.

— Не четыре? — спросил Йона.

— Зачем вы спрашиваете?

— Просто хочу знать.

— Вы ведь уже это знаете, — сказала Симоне Анье.

— И все-таки пять. — Йона записал время.

— Что вы делали перед тем, как пошли в душ? — спросила Анья. — Если «пройтись» по всему дню, то легче вспомнить время.

Симоне покачала головой. Вид у нее был очень утомленный, почти тупой. Она не смотрела на Эрика. Тот молча сидел рядом, его сердце тяжело стучало.

— Я не знал, — неожиданно сказал он и снова замолчал.

Симоне быстро взглянула на мужа. Он снова открыл рот:

— Я не знал, что у тебя с Шульманом…

Она кивнула.

— Да, Эрик. Было.

Эрик посмотрел на жену, на женщину в полицейской форме, на Йону.

— Извините, что перебил, — промямлил он.

Анья терпеливо повернулась к Симоне.

— Продолжайте. Расскажите нам, что произошло. Сим Шульман крикнул, что звонит…

— Он вышел в прихожую и…

Симоне замолчала, потом поправилась:

— Нет, не так. Я услышала, как Шульман сказал: «А теперь и в дверь звонят» или что-то вроде этого. Я выключила воду, вытерлась, осторожно открыла дверь и увидела…

— Почему осторожно? — спросил Йона.

— Простите?

— Почему вы открыли дверь осторожно, а не как обычно?

— Не знаю. У меня было предчувствие, что-то такое в воздухе, ощущение угрозы… Не могу объяснить…

— Вы что-то услышали?

— Вроде нет.

Симоне уставилась перед собой.

— Продолжайте, — попросила Анья.

— Приоткрыв дверь, увидела какую-то девушку. Она стояла в коридоре, смотрела на меня испуганно. Она сделала мне знак, чтобы я спряталась.

Симоне наморщила лоб.

— Я вышла в прихожую и увидела Шульмана… Он лежал на полу… было столько крови, и ее становилось все больше, его глаза дергались, он пытался шевелить руками…

Симоне заговорила неразборчиво, и Эрик понял, что она еле сдерживается, чтобы не заплакать. Ему хотелось утешить жену, поддержать ее, взять за руку или обнять. Но он побоялся, что она оттолкнет его, рассердится.

— Может быть, сделаем перерыв? — мягко предложила Анья.

— Я… я…

Симоне резко замолчала и трясущимися руками поднесла к губам стакан воды. Тяжело сглотнула и провела рукой по глазам.

— Входная дверь была заперта, у нас замок с секретом, — продолжила она уже спокойнее. — Девушка сказала, что он забрал ключ с собой на кухню, тогда я пробралась в комнату Беньямина и включила компьютер.

— Включили компьютер. Зачем? — спросила Анья.

— Я хотела, чтобы он подумал, что я там, в комнате. Услышит шум компьютера и побежит туда.

— О ком вы говорите?

— О Юсефе.

— Юсефе Эке?

— Да.

— Как вы узнали, что это он?

— Тогда я этого не знала.

— Понимаю, — сказала Анья. — Продолжайте.

— Я включила компьютер, а потом спряталась в ванной. Когда я услышала, что они в комнате Беньямина, я пробралась на кухню и взяла ключи. Девушка все время пыталась обмануть Юсефа и указывала, где искать, чтобы его отвлечь, я их слышала, но я, кажется, задела картину в прихожей, потому что Юсеф вдруг пошел за мной. Девушка пыталась его остановить, обхватила его ноги и…