«Он выстрелил поверх моей головы», – мелькнула у Стива мысль, но оборачиваться он не стал. Рывком распахнул дверь и опрометью бросился вниз по ступенькам. На улице уже совсем стемнело, автостоянка освещалась уличными фонарями. Он услышал за спиной крики, потом грохнул еще один выстрел. Сбежав с лестницы, Стив резко метнулся в сторону, в кусты.

Нашел узенькую тропинку и бежал по ней до тех пор, пока она не вывела его на дорогу. Он все еще продолжал бежать, но вот впереди показалась автобусная остановка. Он перешел на шаг. К остановке подкатил автобус, из него вышли двое солдат, зашла женщина в гражданском, Стив вскочил следом за ней.

Автобус отъехал. Вот он миновал автостоянку, выехал на шоссе. Пентагон остался позади.

Джинни понадобилось всего часа два, чтобы полюбить Лорейн Логан всей душой.

Лорейн оказалась куда полнее, чем на снимке, который украшал ее газетную колонку «одиноких сердец». Она часто улыбалась, отчего на круглом лице появлялись мелкие морщинки. Чтобы как-то отвлечь Джинни от тревожных мыслей, она заговорила о проблемах, которыми делились с ней читательницы: властных свекровях, драчливых мужьях, любовниках-импотентах, похотливых начальниках, дочерях, принимающих наркотики. На какую бы тему ни заговорила Лорейн, Джинни тут же спохватывалась: «Ну конечно, как же я не видела и не понимала этого раньше?»

Они сидели в патио, где становилось все прохладнее, и с нетерпением дожидались возвращения Стива с отцом. Джинни рассказала Лорейн об изнасиловании Лизы.

– О, ей понадобится много времени, чтобы научиться вести себя так, словно этого не было, – заметила Лорейн.

– Да. Именно так она сейчас себя и ведет.

– Обычно эта фаза занимает примерно полгода. Но рано или поздно настанет время, когда она поймет: глупо отрицать все это, надо научиться с этим жить. Чаще всего эта стадия наступает, когда женщина пытается возобновить нормальные сексуальные отношения и вдруг обнаруживает, что не может этого сделать. Вот тогда-то женщины и начинают мне писать.

– И что вы им советуете?

– Что тут можно посоветовать? Однозначного решения нет. Изнасилование ранит душу женщины, душе необходимо излечиться.

– Примерно тот же совет мы услышали от детектива.

Лорейн удивленно подняла брови.

– Вот как? Что ж, следует признать, он очень умен, этот полицейский.

Джинни улыбнулась:

– Это она.

Лорейн рассмеялась.

– Тогда понятно. Женщина всегда поймет другую женщину. Знаете, я хочу вам кое-что сказать. Только обещайте не выдавать меня.

– Обещаю.

После паузы Лорейн сказала:

– Стив любит вас.

Джинни кивнула:

– Да, мне кажется, любит.

– Матери всегда это замечают.

– Стало быть, он влюблялся и прежде?

– А вам, как я погляжу, палец в рот не клади, – улыбнулась Лорейн. – Да, влюблялся. Но только один раз.

– Расскажите мне о ней. Если, конечно, считаете, что он бы не был против.

– Ладно. Ее звали Фанни Галахер. У нее были зеленые глаза и вьющиеся темно-рыжие волосы. Очень живая и веселая девочка, к тому же единственная в классе, которую Стив совсем не интересовал. Несколько месяцев он ходил за ней по пятам, а она не обращала на него внимания. Но в конце концов настойчивость победила. И они встречались. Примерно год.

– Думаете, они занимались любовью?

– Не думаю, просто знаю. Ночи они проводили здесь, в нашем доме. Мне, знаете ли, всегда претила мысль о том, что юнцы должны совокупляться исключительно в машине или темном закоулке.

– Ну а ее родители?

– Я говорила с матерью Фанни. Она разделяла мои взгляды.

– А я потеряла девственность в темном закоулке, за панк-рок-клубом, в возрасте четырнадцати лет. И этот опыт был столь ужасен, что после этого я не вступала в сексуальные отношения до двадцати одного года. Моя мама была в этом смысле совсем не похожа на вас. Жаль.

– А мне кажется, не важно, строгие у человека родители или нет. Главное, чтобы они были последовательными. Ведь дети могут приспособиться к любым правилам. Непредсказуемость – вот что сбивает их с толку.

– Почему Стив и Фанни расстались?

– У него была одна проблема… Возможно, он расскажет вам о ней.

– Вы имеете в виду драку с Типом Хендриксом?

Лорейн удивилась.

– Так он вам сказал! Бог мой, похоже, он действительно вам доверяет.

Тут они услышали шум подъехавшего автомобиля. Лорейн выглянула на улицу.

– Стив приехал. Почему-то в такси, – растерянно произнесла она.

Джинни встала.

– Как он?

Но не успела Лорейн ответить, как Стив вбежал в патио.

– Где папа? – спросила Лорейн.

– Папу арестовали.

– О Господи!… – простонала Джинни. – За что?

– Толком не знаю. Наверное, люди из «Дженетико» что-то узнали или почуяли опасность, ну и воспользовались своими связями. Прислали военную полицию, отца арестовали. А мне удалось смыться.

– Ты что-то утаиваешь от меня, Стив, – с подозрением глядя на него, произнесла Лорейн. – Ну-ка рассказывай все, как было!

– Охранник выстрелил. Два раза.

Лорейн тихо ахнула.

– Уверен, он целился поверх головы. Во всяком случае, я цел и невредим.

Во рту у Джинни пересохло. При мысли о том, что в Стива стреляли, ее охватил ужас. Ведь он мог погибнуть!…

– Но тем не менее, наш план сработал, – сказал Стив и вытащил из кармана дискету. – Список здесь. Но сначала я расскажу тебе, что там. Это просто невероятно!

– Что? – спросила Джинни с замиранием сердца.

– Клонов вовсе не четыре.

– Как это?

– Их целых восемь.

Джинни так и застыла с разинутым ртом.

– Восемь двойников?!

– Мы нашли восемь идентичных электрокардиограмм.

Стало быть, эти изуверы из «Дженетико» подвергли эмбрион семикратному расщеплению, а затем пересадили полученные части восьми женщинам. Нет, в это просто невозможно поверить!

Но подозрения Джинни полностью подтвердились. Именно это так отчаянно пытался утаить Беррингтон. Теперь же, когда факты будут преданы гласности, «Дженетико» придет конец, а Джинни полностью восстановят в правах.

И Стива оправдают!

– Ты сделал это! – воскликнула Джинни и обняла его. Но тут вдруг в голову ей пришла простая мысль. – А кто же из этих восьмерых совершил изнасилование?