Однажды вечером, после ужина, он сел за письменный стол и решил послать через океан сигнал бедствия. Жуану:

«Мой дорогой друг!

Наверное, никогда в жизни я так не хотел, чтобы рядом со мной был ты и, вообще, близкий мне человек. Прости за откровенность, но, поверь, я бы не стал этого писать, если бы не было так невыносимо тяжело. Полтора года осталось мне провести в этом изгнании. Тем временем, миссия моя обещает вскоре с треском провалиться, а женщина, в которую я имел несчастье страстно влюбиться, впервые в жизни, стала для меня недоступной потому, что в дело вмешались высшие государственные интересы. Остров перестал быть для меня хранителем секретов и тайн, став лишь источником боли. Единственным небольшим утешением служит мне осознание того, что эта недоступная для меня теперь женщина тоже находится здесь, дышит тем же воздухом, что и я, и так же, как я, задыхается от нехватки его. Жуан, пожалуйста, заклинаю тебя всем, что у меня есть: если ты в состоянии позволить себе испортить часть своего отпуска, будь добр, пойди на эту жертву и приезжай сюда проведать меня. Хотя бы на полмесяца, на неделю, от одного корабля до другого, но только, чтобы вернуть мне веру в то, что после этого я смогу жить дальше. О деньгах не беспокойся: я оплачу твой билет и, поверь мне, это прекрасная цена за мое спасение.

Напиши, могу ли я лелеять эту хрупкую надежду или же мне лучше будет броситься в воду и отдать себя на съедение акулам, когда однажды тоскливой ночью я уже не смогу больше смотреть в окно на этот океан без конца и без края.

Твой одинокий экваториальный друг,

Луиш-Бернарду».

Уже то, что он просто сел и написал это письмо, в значительной степени воодушевило его, и следующим утром Луиш-Бернарду проснулся совсем в другом настроении. Так же, как смирение, ранее охватившее его, к нему вдруг пришло желание успеть что-то сделать, пока еще есть время, чтобы оставить свой личный след в истории островов, пусть даже и из соображений тщеславия или праздного интереса. Ему вспомнились два проекта, о которых он ранее периодически думал, хотя и не очень предметно. Теперь Луишу-Бернарду, на самом деле, захотел реализовать их. Речь шла о том, чтобы снабдить город электричеством и построить здесь новую больницу, взамен этих старых развалин, пытавшихся время от времени изображать из себя лечебное учреждение. Убедившись ранее в том, что председателю Городского собрания вовсе не интересны местные политические интриги и что его, человека предприимчивого, гораздо больше волнуют конкретные дела, Луиш-Бернарду пригласил его и секретаря по вопросам строительства на совещание, где изложил свои планы. К несчастью, республиканские газеты не лгали, когда рассказывали о том, во что обошелся вояж Наследного принца. Только одна поездка на Сан-Томе полностью опустошила казну как провинциального правительства, так и муниципалитета. Это первое препятствие, встреченное губернатором на своем пути, тем не менее, не смогло заставить его объявить о своем поражении. Луиш-Бернарду распорядился представить ему архитектурный и инженерный проекты, а также смету строительства будущей больницы. Кроме этого он потребовал составить смету работ по электрификации города на участке от набережной до губернаторского дворца. Потом он начал забрасывать Лиссабон еженедельными телеграммами с просьбой пересмотреть бюджет его правительства, по крайней мере, с учетом средств, потраченных на прием Наследного принца. Одновременно он связался напрямую с несколькими лиссабонскими банками, а также с Электрической компанией, попросив их оценить возможность открытия для колонии кредитной линии с целью электрификации ее столицы, указав при этом, что амортизация кредита будет осуществляться за счет эксплуатации электросети предприятиями и частными лицами. С председателем Городского собрания Луиш-Бернарду обсудил возможное расположение площадок под строительство больницы и электростанции. Затем, вместе с уполномоченным по делам здравоохранения и двумя местными врачами, он провел совещание по планированию будущей больницы, потребовав от них не затягивать процесс и ежедневно докладывать о том, как продвигается архитектурная и инженерная составляющие проекта. В промежутках между встречами Луиш-Бернарду с какой-то убийственной яростью успел расправиться со всей зависшей бумажной текучкой, подписал и завизировал все правительственные счета и акты, изучил и принял решения по ряду кадровых, административных и таможенных вопросов. Словно губка, он поглощал накопившиеся обязательства, расправляясь, как правило, уже к обеду с принесенным ему с утра делом, опережая в этом весь свой секретариат. Когда на рабочем столе не оставалось ни одной бумажки, Луиш-Бернарду обычно требовал, чтобы ему запрягли лошадь и отправлялся куда-нибудь на север острова, туда, где он точно не повстречается с Энн.

Она, между тем, уже дважды присылала к нему курьера с записками. В первой она просила его о встрече на пляже, где они обычно встречались. Молоденькой негритянке, принесшей записку, Луиш-Бернарду ответил, что не сможет прийти из-за того, что слишком занят работой. Три дня спустя Энн прислала вторую записку, в которой уже просила его самого назначить время и место встречи. Он обещал известить ее о том, когда сможет встретиться. Но однажды, уже почти ночью, когда Луиш-Бернарду возвращался пешком из города, он столкнулся с Энн на углу улицы, выходящей на площадь перед губернаторским дворцом. Она была верхом, на ней были сапоги и брюки для верховой езды. Чуть поодаль от нее, на второй лошади, сидел сопровождавший ее Габриэл. Было не очень понятно, ждала ли она Луиша-Бернарду или случайно проезжала рядом. Завидев друг друга, они остановились, словно вкопанные, он пеший, она — верхом. Энн улыбнулась, то ли иронично, то ли грустно.

— Город не такой уж и большой, Луиш, — произнесла она по-английски. — Сколько еще ты собираешься избегать меня?

Прежде, чем ответить, Луиш-Бернарду бросил взгляд на Габриэла. Он, похоже, уже оправился от своих ран. Вид у него был довольно ухоженный и здоровый. Губернатор снова обратил внимание на то, насколько красив этот негр, высокий, с проглядывающим сквозь рубашку блестящим мускулистым торсом и большими умными глазами с черными на белом фоне зрачками. Луиш-Бернарду поприветствовал Энн кивком головы, но сначала обратился к Габриэлу:

— Как ты, Габриэл? Я вижу, что сеньора Энн и сеньор Дэвид хорошо о тебе позаботились…

— Со мной все в порядке, сеньор губернатор. Да, обо мне заботятся хорошо. Благодарю вас за то, что позволили мне остаться в доме сеньора Дэвида.

Луиш-Бернарду одобрительно кивнул, после чего Энн вмешалась в их диалог:

— Езжай домой, Габриэл. Я доеду одна… или же сеньор губернатор проводит меня.

Габриэл, казалось, заколебался в нерешительности, однако всего лишь секунду спустя, он уже разворачивал лошадь, прощаясь:

— Доброго вечера, сеньор губернатор.

— До встречи, Габриэл.

Энн тем временем слезла с лошади и теперь держала ее под уздцы. Она подождала, пока негр отъедет на достаточное расстояние, после чего снова посмотрела в глаза Луишу-Бернарду и спросила:

— Что происходит, Луиш?

Он глубоко вздохнул. Как же он хотел в эту секунду, чтобы она не была столь умопомрачительно красива, чтобы они не были так страстно влюблены друг в друга, и чтобы тело его не хранило незажившими рубцами воспоминания о ее теле!