— Тигра! — похвалил он ее ласковым голосом.

Тигрица отошла в сторону и опустила голову. На другой стороне манежа вдруг зарычал тигр. Зрители в первый раз за вечер услышали рычание хищника, и оно прозвучало зловеще в абсолютной тишине. В раскрытой пасти зверя блеснули огромные клыки. Кейт и Дуглас побледнели. Тигрица находилась всего в нескольких метрах от них. Ее отделяла от ложи лишь решетка. Тетушка Бетти прижала к губам платочек. От волнения она совершенно позабыла про детей.

Невидимый для публики, в полутемной арке у выхода на манеж стоял Харка. Он смотрел только на Рональда и был единственным, кто понимал смысл этой смертельно опасной игры, которую тот затеял. Укротитель боролся за своих зверей и тем самым за свою жизнь. Он во что бы то ни стало хотел остаться со своими зверями, пусть у другого хозяина и кредитора. Те прилизанные господа в ложе должны были в конце номера сказать: «Вот это класс! Такой артист нам пригодится». И подобно тому, как в римском цирке император мог жестом большого пальца руки лишить гладиатора жизни или помиловать его, эти господа в обшитой алым шелком ложе имели власть над его жизнью и смертью.

Рональд позволил себе такую степень риска, на какую по всем писаным и неписаным законам ремесла не имел права и на какую мог решиться лишь человек, абсолютно уверенный в своей власти над животными. Во время прыжка через обруч он на несколько секунд утратил контроль над зверями, а сам прыжок они по своей натуре должны были истолковать как проявление страха и попытку бегства. Результат не заставил себя ждать: звери занервничали и почувствовали себя уверенней. Один из львов спрыгнул с тумбы.

— Белло! Назад!

Белло не торопился выполнить команду. Но потом все же, недовольно рыча, запрыгнул обратно на тумбу. Движения его хвоста свидетельствовали о несогласии с дрессировщиком. Тигр опять зарычал. На этот раз более угрожающе. Что было на уме у Тигры, Рональд пока не понял. Он взял второй, горящий обруч, который ему потянули через решетку.

— Алле-гоп!

Тигра, словно под гипнозом, прыгнула не на дрессировщика, как собиралась, а через ненавистный горящий обруч. Это опять был восхитительный прыжок, исполненный тяжелой грации. Приземлившись на песке, она повернула голову и, посмотрев на Рональда, глухо зарычала в унисон с тигром. Ее глаза горели, хвост нервно подергивался.

Зрители затаили дыхание. Дирижер оркестра, обернувшись, смотрел через плечо назад, на манеж, и тыкал палочкой в воздух.

— Такур! Такур!

Это была кличка тигра.

Ответом было грозное рычание.

— Такур!

Рональд не взял в руки ни хлыст, ни пистолет. С голыми руками и незащищенной грудью он медленно пошел на тигра.

— Такур!

Тигр отступил на шаг, словно готовясь к прыжку. Это был тревожный сигнал.

— Такур! Алле!

Тигр зарычал громче. Но тут Тигра с молниеносной быстротой ударила его лапой по морде. Они уже готовы были сцепиться друг с другом.

— Тигра! Такур!

Они немного отстранились друг от друга, и Рональд одним прыжком оказался между ними.

— Тигра! Такур!

Безмолвный психологический поединок продлился целую минуту. Звери и дрессировщик казались бронзовой скульптурной группой. Только тихое рычание говорило о том, что это живые хищники. Наконец тигр сдался, его мышцы расслабились и пасть закрылась.

— Тигра! Место!

Тигрица повернулась, как провинившийся ребенок, получивший выговор, и прыгнула на тумбу.

— Такур!! Алле!!

Команда была жесткой и исключала всякое неповиновение. Тигр вскочил на тумбу, а с нее легко прыгнул через горящий обруч.

— Молодец, Такур! Молодец!

Тигр вернулся на свое место.

Затем начали работать львы. Тигры следили за ними со своих тумб, тихо рыча и скаля зубы.

Белло, исполнивший прыжок через горящий обруч, подошел к дрессировщику и потерся о его колено.

Тигра сердито рыкнула.

Рональд ласково потрепал Белло за гриву. Застывшие лица зрителей ожили. Многие заулыбались. Но Тигра не разделяла их восторга. Она уже собралась спрыгнуть с тумбы, но ее вернул на место окрик:

— Сидеть!

И все же она явно не смирилась со своим поражением.

Оркестр заиграл тихий вальс.

— Боже всемогущий! — произнесла тетушка Бетти. — Это потрясающе. Но скорее бы уже все это кончилось!

Рональд жестом велел открыть дверь в коридор. Звери покинули арену. Осталась только Тигра.

— Тигра! Ко мне!

Она подошла к нему, и он погладил ее. Оркестр опять смолк. Рональд продолжал гладить тигрицу. Потом дал ей лизнуть ладонь и положил руку ей в пасть.

Харка все еще стоял у выхода на манеж и неотрывно смотрел на Рональда. Хоть бы никто не шелохнулся, думал он. Если сейчас, в это мгновение, что-нибудь испугает тигрицу, она может невольно вонзить клыки в руку Рональда.

Тот тем временем раскрыл ей пасть двумя руками и медленно, осторожно положил в нее голову. Тигра не шевелилась.

Через несколько секунд он благополучно вынул голову из пасти.

— Молодец, Тигра! Молодец!

Он лег на арену и принялся играть с тигрицей.

Кейт и Дуглас облегченно вздохнули. Харка тоже наконец перевел дух. Оркестр продолжил вальс. Послышались аплодисменты. Сначала робкие — потому что зрители боялись помешать дрессировщику, потом все громче, и, когда Рональд вскочил на ноги и снова поднял руку, как гладиатор-победитель, овации обрушились на него Ниагарским водопадом.

— Высочайший класс! — произнес один из элегантных господ. — Этого парня мы должны заполучить любой ценой!

Тигра неохотно, с сожалением удалилась через клетку-коридор. Рональда зрители не хотели отпускать — ему пришлось двенадцать раз выходить на поклоны и еще раз вызвать на манеж Тигру. Она встала рядом с ним и, пока он кланялся и благодарил за аплодисменты, подняв голову, огласила шатер восхитительным рычанием, напоминающим ночные джунгли. Аплодисменты тотчас смолкли, и тигрица окинула зрительские ряды торжествующим взглядом. Ведь это она своим рычанием заставила замолчать этих людей, которых так ненавидела!

Когда на манеже под бойкую музыку и шутки клоунов начали разбирать решетку, Рональд и сам наконец покинул манеж. Увидев Харку, он на секунду оперся на него, сказал: «Мы победили…» — и, качаясь, как пьяный, направился к своему вагончику. Харка пошел вместе с ним. Когда Рональд лег на свою складную кровать, Харка дал ему сигарету. Он знал, где тот их прячет. Раскрашенное лицо Рональда осунулось, сердце колотилось. Дыхание медленно-медленно становилось тише.

— Я пришлю к тебе Старого Боба, — сказал Харка. — Мне пора идти. Скоро наш номер.