Наконец они сели в карету, и пара спокойных, уже немолодых холеных лошадей, управляемых кучером с седыми курчавыми бакенбардами, тронулась с места.

Члены этого маленького семейства не производили впечатления людей, привыкших жить в диком ритме стремительно растущих городов. Когда они проезжали мимо нескольких новых домов, тетушка Бетти сказала:

— Ах, Сэмюэль, я чувствую себя здесь, на севере, не в своей тарелке. Мне никогда здесь не нравилось. Теперь, когда я осталась одна и война вот-вот кончится, я, наверное, продам дом и перееду дальше на юг. И зима еще к тому же была просто невыносимо холодной!

— Как тебе будет угодно, тетушка Бетти, — кротко ответил Смит.

Карета остановилась перед цирком. Служитель в красной ливрее подскочил к ней и помог Кейт выйти, в то время как Смит помогал тетушке Бетти. Швейцар, увидев в руке Смита билеты в ложу, повел гостей сквозь толпу, мимо красочных афиш, мимо контролера, почтительно отступившего в сторону, и проводил их до самой ложи. Тетушка Бетти, удовлетворенная услужливостью персонала, заметила:

— Я же говорила — это знаменитый цирк.

Они оказались в числе первых зрителей, занявших свои места. Соседняя ложа еще была пуста. Тетушка Бетти достала лорнет и окинула критическим взглядом лампы, проверяя их на предмет пожароопасности, и еще более критическим взглядом — других зрителей.

— Финли, как обычно, опаздывают, — произнесла она неодобрительно. — И виновата в этом не Энн. Энн всегда пунктуальна. А вот ее муж! Это всегда так неприятно, когда люди опаздывают. Запомни это, Кейт. Твой отец тоже всегда сама пунктуальность. Ты можешь брать с него пример.

— Конечно, тетушка Бетти, — вежливо ответила Кейт, хотя мысли ее были далеко.

На нее водопадом обрушились новые впечатления. Под куполом цирка висели какие-то штанги и тросы, назначение которых ей было неизвестно. На деревянном помосте над выходом на манеж оркестранты настраивали свои инструменты. Обрывки мелодий как нельзя лучше отражали всеобщее напряженное ожидание. Служители в красных ливреях сновали между рядами, показывая зрителям места, хорошенькие девушки предлагали сласти.

— Не покупай эти дурацкие конфеты, Сэмюэль! — сказала тетушка Бетти. — От них только портятся зубы.

— Как тебе будет угодно.

Верный инстинкт ребенка подсказывал Кейт, что это не безволие, что отец просто устал спорить о всяких мелочах. Его мысли тоже были весьма далеки от тетушки Бетти.

Но тетушке Бетти хотелось полемики. Она любила, когда ей противоречили в разумных пределах и за ней благодаря ее острому языку оставалось последнее слово. Ее хорошее настроение грозило испортиться, но тут, к счастью, в соседней ложе появилось семейство Финли.

— Мы сидим не слишком близко к манежу? — спросил мистер Финли, коренастый господин, который сконцентрировал свои финансовые интересы на мельничном бизнесе. — Тут будет пахнуть животными и пóтом артистов, и пыль с манежа полетит прямо на нас. Тебе это может быть неприятно, Энн. Ты же не выносишь пыли. Подумай о своей астме!

В это время его сын Дуглас, на несколько лет старше Кейт, скорчил несколько забавных гримас, которые заметили лишь Кейт и Сэмюэль Смит: он изобразил, как вдыхает пыль и чихает. Кейт улыбнулась. Она бы охотно хихикнула, но в присутствии тетушки Бетти это было небезопасно. Та нашла подходящую тему. Они с мистером Финли принялись обсуждать хорошие и плохие места в цирке и в театре, затем плавно перешли к выгодным местам применительно к земельным участкам и к жизни вообще. Мистер Финли относился к тетушке Бетти всерьез. Она вложила деньги в одну из его мельниц, а ее коммерческие и личные интересы были тесно взаимосвязаны.

Кейт и Дуглас сгорали от нетерпения. Оркестр грянул бравурный марш. Артисты, которые должны были принимать участие в представлении, вышли на манеж и пошли по кругу. Этот парад-алле под музыку, которая будоражила нервы, произвел на Кейт и Дугласа не менее сильное впечатление, чем на Харку прошлой осенью. Правда, фавориты, которых Кейт и Дуглас сразу же для себя определили, были у них совершенно другие. Широко раскрытыми глазами смотрели они на юную наездницу в балетной юбочке, усыпанной блестками, с маленькой короной на белокурой головке, которая с улыбкой приветствовала публику, расточала воздушные поцелуи и вставала на цыпочки в своих белых шелковых туфельках на широком крупе серой лошади. Кейт с упоением представляла себя в ее роли, а Дуглас мысленно прыгал отважным наездником на лошадь позади маленькой принцессы. В верхних рядах уже грянули аплодисменты, и Кейт с Дугласом тоже захлопали в ладоши.

— Не так громко! — шепотом возмутилась тетушка Бетти. — Юная леди должна аплодировать очень сдержанно, стараясь не привлекать к себе внимание.

Кейт, потревоженная в своих грезах, обиженно надула губы. Но в следующее мгновение ее увлекли другие аттракционы, и тетушка Бетти была немедленно забыта. Мимо пошли слоны и верблюды. На спине первого слона, перед юным погонщиком в тюрбане со стрекалом в руке, сидела обезьянка в юбочке, кофточке и в платочке! Она мастерски передразнивала юную наездницу, вставала на цыпочки, махала лапкой и посылала воздушные поцелуи. Дети засмеялись, и это стало сигналом для взрослых к началу веселья.

— Смотри! — воскликнула Кейт и импульсивно протянула руку в соседнюю ложу, чтобы привлечь внимание Дугласа, похлопав его по локтю.

Тетушка Бетти схватила руку девочки и положила ей на колени, где, по ее мнению, ей и надлежало находиться.

Но Дуглас уже знал, куда смотреть. На манеже появились четыре необыкновенно красивые лошади, две вороные и две чалые.

— Настоящие арабские скакуны! — пробормотал Сэмюэль Смит.

На вороных сидели мальчики, на чалых — девочки в дамских седлах. Все они были одеты в английские костюмы для верховой езды.

— Дети лорда! — прошептал Дуглас.

Они с Кейт смотрели на юных наездников как завороженные. Дети! Такие же дети, как они сами, — на манеже! Щеки Кейт пылали от радостного возбуждения.

Они даже не заметили, как три последних свободных места в ложе заняли три господина. Тетушка Бетти, от которой не ускользнул этот факт, осталась весьма довольна, поскольку респектабельная внешность и изящные манеры этих господ произвели на нее самое благоприятное впечатление.

Очередной взрыв аплодисментов прервал наблюдения тетушки Бетти. Парад-алле тем временем покинул арену и исчез за кулисами. На манеже остался лишь один из двух «сыновей лорда» на гарцующем вороном коне. Слегка натянув поводья и что-то едва слышно произнеся, он поднял коня на дыбы, и тот повернулся вокруг собственной оси на задних ногах.

— Мальчишка — просто класс! — прошептал один из трех элегантных господ. — Превосходный материал! Из него можно сделать инструктора по верховой езде. Но на это нужно время, то есть деньги. А этот цирк по сегодняшним меркам слишком ограничен в средствах.

— Почему он не снимает цилиндр? Он же должен приветствовать публику, — неодобрительно заметил второй господин.