Они очень разные, только глаза у всех странно одинаковые.Вернее, выражение глаз. И еще у всех троих почему-то сбриты брови. Начисто.Такая вроде бы мелочь в глаза бросается резко, сразу. И еще показалось, что струдом удерживаются от желания опуститься на колени.

Тот, который банкир, поклонился с таким почтением, каксредневековый монах поклонился бы архангелу Гавриилу.

– Простите, – сказал он полным почтения и виныголосом. – Простите, Учитель. Это мы взломали и похитили ваш труд. Помоему указанию. Просто из… желания взломать замок с таким сложнейшим секретом.Даже не знали, что найдем. Кто-то скупает старинные замки, кто-то острова вокеане, а я любил финансировать взламывание неприступных сайтов. Мы трое – первые,кто прочли. Меня зовут Симон… но мне, видимо, стоит назваться Петром, а пачкубаксов швырнуть на пол. Это Охренник, это… это мой бот. Говорите, что намделать и куда за вами идти.

Я ощутил себя пустым сосудом, пустой шкурой, куда вотсейчас, как расплавленный металл, начали заливать жизнь.

– Вы? – спросил я, страшась поверить. – Этосделали вы?

– Да, Учитель, – произнес банкир.

Горячая волна крови хлынула на периферию, оживляя мое тело,я воспрянул, вскрикнул ломающимся, как у подростка, голосом:

– Как хорошо, что пришли сразу!.. Никому не давайте!..Прячьте от всех! Уничтожьте все экземпляры!

Банкир спросил с недоумением:

– Но, Учитель… Почему?

– Книга не завершена! – прокричал я торопливо. –Не готова! Для масс не готова!.. Там куча багов, прорех, нестыковок. Да, яраньше выпускал книги с багами. Но эту нельзя, нельзя, нельзя!.. У вас брови…зачем? У меня ничего такого не было!!!

Банкир посерел, похоже, моментально понял, в его работе надобыть схватывающим все быстро, взглянул на программиста.

– Слышал?.. Дай отбой. Сейчас же.

Охренник вздрогнул, нижняя челюсть начала опускаться.

– Но… я закинул в Инет сразу на десяток серваков!..Только на нашем счетчике семьсот скачиваний в час. А скорость все растет…

– И что? – спросил банкир нервно. – А еслиоборвать… Хотя да, это ж не электрический шнур. Черт, что же делать…

Он судорожно сглотнул, лицо стало совсем бледным, какполотно. Охренник вздрогнул, тоже поняв, что во времена христианства, да исамого ислама, новое плелось по странам не быстрее усталого странника, носейчас, во времена Инета, сегодня же прочтут миллионы!

Как назло, подумал я с ужасом, над вводной частью япоработал особенно тщательно, чтобы всякий влез с головой, погрузился душой исердцем, принял, как свои, истины, которым надо следовать и которые надоотстаивать. Даже ценой жизни!

Я сказал тихо:

– Представляете, что ждет мир?.. Баги… это –разночтения. В первые же месяцы…

Я отвернулся к окну, торопливо вытер слезы, но они набежалиснова. Все трое подошли и встали сзади. Там внизу за окном прекрасный бульвар,гуляющие горожане, щенки на газоне пугливо жмутся к родной корзине… В последнийраз вижу этот мир с такими смешными понятиями, как государства, страны, США,Россия, деньги… А впереди новый яркий день, новый мир… но во времястремительного взлета кто-то неизбежно наткнется на первый же баг, начнутсянепонятки, толкования, интерпретации, расколы, ереси, конфликты, тихиеварфоломеевские ночи и гремящие столкновения…

В дверь позвонили, я машинально извинился, пошел в прихожую.Кристина в коридоре поспешно отступила на шажок, словно я занес кулак.

– Что с тобой? – вскрикнула она. – Что у тебяс лицом?

– Теперь по фигу, – ответил я невпопад. –Бомба выпала из люка.

– Бомба? Какая бомба?

– Небывалая, – ответил я мертвым голосом.

Отступил, давая ей войти, она медленно вдвинулась,прижимаясь спиной к стене. Испуганные глаза не отрывали взгляда от моего лица.

– Но что… случилось? Я ничего не поняла.

– Кристина, с этим миром покончено, – ответил ямрачно. – Я сам виноват, где-то спешил, где-то промедлил. Ты останешься уменя… Никто не знает, что ждет нас завтра.

Она смотрела вытаращенными глазами. Голос упал до шепота:

– Значит, не зря те говорили, что ты не великий воин, амаг… величайший из магов!…

– Опоздала, – сообщил я горько. Оглянулся натроих, из окна кухни все смотрят на улицу, прощаясь с этим миром. – Теперьуже Бог. Просто – Бог.