Томо чувствовал возбуждение, но старался не показать этого. Он как раз выходил из кухни, чтобы привести в порядок спальню, когда слуга Гвибальдо Ферри, тот, болтливый, влетел тоже с двумя монетами и громко потребовал ванну для своего господина. И тут Томо Агосту осенило, словно солнце Джада взошло над лагуной утром в середине лета.

— Обслужите его первым, — сказал он слугам, обливающимся потом на кухне у очага. — Его хозяин более важная персона.

Перо понял, что им не придется встречаться у конюшни.

Они с Дживо ночевали в одной комнате, а три купца из Серессы в другой. Это мелочь оказалась полезной. Полезность других мелких событий, случившихся перед ужином, была менее очевидной.

Томо, его слуга, который, как он знал, был шпионом (ему об этом сказали в Серессе), пришел забрать его сапоги, чтобы почистить их. Дживо тоже находился в комнате и сам чистил свои сапоги, он отпустил своих слуг на вечер. Перо знал, куда они ушли, и чем занимаются, готовясь к этой ночи. К восходу голубой луны.

Томо закрыл за собой дверь, что было нормально, потом опустился на колени посередине комнаты, что не было нормально. Перо сидел с одной стороны большой кровати, которую они делили с Дживо. Дживо, сидящий с другой стороны, встал, глядя на слугу. Перо тоже встал.

Томо сказал:

— Простите меня. Меня научили подслушивать разговоры издалека, наблюдая за движением губ. Я знаю, что вы собираетесь уйти сегодня ночью. Прошу вас, позвольте мне пойти с вами.

Иногда просто не можешь придумать, что сказать. Перо уставился на слугу, он ждал. Он отметил, что Марин Дживо делал то же самое.

Томо встретился взглядом с Перо. Он был шпионом, хорошо обученным — это следовало помнить. И неожиданно, когда он вспомнил об этом, ему стало легко.

— Я подстроил смерть Гвибальдо Ферри, — тихо произнес слуга. — Господар Дживо был прав. Его поймали бы с контрабандой, и он бы заговорил. О том сражении, кто принимал в нем участие.

Перо открыл рот и закрыл его.

Марин Дживо сказал, тоже тихо:

— Ты убил Ферри? Будет расследование. Мы никогда…

— Я подстроил его смерть, господар. Он умрет завтра, вероятнее всего утром. Это будет выглядеть, как сердечный приступ. Вы — мы, смею надеяться — уедем раньше.

— Снова яд? — обрел голос Перо.

Томо кивнул.

— В его ванне. Он проникает сквозь кожу. Его изобрели в Эсперанье, где много знают о подобных вещах.

— А что будет с тем, что он тайно вез? — спросил Дживо. Перо поражался, как этот человек может быть так спокоен. И сможет ли он когда-нибудь сам быть таким спокойным, слыша подобные вещи. И хочет ли быть таким.

— Солнечные диски. Под дном его сундука. Если Грилли заберет себе его товары, чтобы распорядиться ими для семейства Ферри, — а я думаю, он так и поступит, — он прикажет их внимательно осмотреть. Он знает Ферри. И не захочет рисковать своей жизнью. Думаю, он посмотрит.

— А если нет? — спросил Перо.

Томо пожал плечами.

— Лучше я ничего не смог придумать. Ферри поймали бы, он бы заговорил о схватке на дороге. Нас бы арестовали.

— Ты все время говоришь «мы», — заметил Марин Дживо.

— Потому что это правда, господар. Слуг подвергают пыткам первыми, — Томо криво усмехнулся. — Я очень уважаю синьора Виллани, но не стану его защищать, если они зажмут в тисках мои яйца.

Перо Виллани стоял в комнате гостиницы далеко на востоке, на имперской дороге, ведущей в город, который он должен был называть Ашариасом, и чувствовал, что его жизнь повернулась очень странно. Он с опозданием понял, что насилие возможно сейчас, прямо здесь.

Марин Дживо спросил:

— А почему мы должны тебе доверять? Ты признался в убийстве одного из членов нашего отряда.

— Чтобы спасти нашу жизнь, господар. Вы знаете, что это правда.

— А если тебя поймают в самом городе? И опознают, как шпиона?

Томо слегка улыбнулся.

— Господар, они знают, что я шпион. Каждый из нас — шпион, когда мы приезжаем на восток. Я не надеюсь, что меня впустят во дворец, когда туда пойдет синьор Виллани.

Перо с трудом выдавил из себя:

— Но если тебя все-таки впустят туда вместе со мной, ты попытаешься убить… кого-нибудь более важного, чем купец?

Лицо Томо стало мрачным.

— В Серессе ожидают, что я попытаюсь, но я не намерен это делать. Как и вы предпочли этого не делать. Я считаю, что господар Дживо прав: нам не удастся скрыть ничего из того, что мы привезли с собой. От моих собственных… средств я избавлюсь сегодня ночью, как сделали только что вы, насколько я знаю. Я бы тоже хотел вернуться домой, синьор, господар.

— Ты требуешь от нас большого доверия, — сказал Марин Дживо. Перо заметил, что он выпрямил ноги.

Томо кивнул.

— Я понимаю. Я… господар, думаю, что вы искусно владеете мечом, и возможно попытаетесь дотянуться до него и убить меня сейчас, считая это решением. У меня, конечно, нет меча, но у меня спрятаны кинжалы, и я хорошо научился с ними обращаться. Я не дам себя убить, господар. Я закричу, позову. И я, возможно, сам вас убью. Будет лучше, если вы возьмете меня с собой. Думаю, теперь это нам назначено судьбой.

— Судьбой? — переспросил Перо.

— У Джада свои планы на всех нас, синьор.

Перо уставился на него.

— И в данный момент в эти планы входит, чтобы Гвибальдо Ферри умер, а ты отправился с нами?

— Я на это надеюсь, — хладнокровно ответил Томо. — Молю бога об этом.

Марин Дживо громко расхохотался.

— Я совсем не так представлял себе развитие этой истории. Не думаю, что это судьба, но не вижу, почему бы тебе не поехать с нами. Мы не можем тебе помешать. Если мы обвиним тебя в убийстве, ты им расскажешь о Скандире.

«Ему и в самом деле смешно», — подумал Перо.

Томо серьезно кивнул.

— Я бы это сделал. Ради более легкой смерти, и у меня нет причин оставаться лояльным.

И при этом они оба повернулись и посмотрели на Перо. Ему пришла в голову одна мысль. Он тряхнул головой, потому что неожиданно его тоже охватило веселье, несмотря на то, что один из его попутчиков должен умереть, насильственной смертью, на следующее утро. Потому что это произойдет.

— Да, поедем с нами. Но сегодня ночью мы никуда не уедем.

— Почему? — спросил Томо. Перо увидел, как Дживо сдвинул брови.

— Вы не понимаете? — Перо внезапно почувствовал удовольствие — слишком долго он был здесь самым неопытным человеком. Он им сказал об этом.

— И меня еще считают неопытным художником, которым нужно руководить в дороге? — он снова тряхнул головой. — Первая причина: нет необходимости ехать вперед, так как Ферри уже не будет с нами. Синьор Грилли достанет солнечные диски из тайника, заявит о них таможенникам и заплатит пошлину. Томо поможет ему найти их, если понадобится. Он скажет, что слуга Ферри рассказал ему, где они спрятаны.