— Исчезновение?

Лишь в середине января благодаря г-же де Кастель-Моржа он был предупрежден об этом. У Анжелики промелькнула веселая мысль: «Ну уж эта-то опять попала в историю!». Г-н де Варанж жил немного в стороне, за Большой Аллеей, вместе с конюхом, лакеем и двумя маленькими савоярами, которых он привез с собой из Франции. Они помогали ему в конюшне и на кухне.

— Господин и госпожа де Кастель-Моржа были его самыми близкими соседями. После… обстрела, — д'Антремон стыдливо опустил глаза, — они уехали в свой замок Сен-Луи. Однако г-жа де Кастель-Моржа часто приезжала в свой старый дом, чтобы проследить, как идут работы по ремонту и защите от снега уцелевшей части дома. Именно в один из своих приездов она обнаружила двух заброшенных лакеев-савояров. Со дня исчезновения своего хозяина и слуг дети скитались, живя мелкими кражами и милостынями. Покинутые всеми, они спали в доме, на кухне, прижавшись друг к другу, разводя огонь в очаге.

— Госпожа де Кастель-Моржа занялась судьбой этих детей и предупредила о случившемся прокурора Тардье де ла Водьера, который передал дело мне. После расследования я установил, что в Квебеке никто не видел пропавшего с середины ноября.

Лейтенант полиции умолк, ожидая от Анжелики размышления по данному вопросу, но она не произнесла ни слова. Тогда он продолжил:

— Я установил, что его видели на борту большой лодки, которая отправлялась в Тадуссак. Далее след его и его слуги пропадает.

— Быть может, он утонул по дороге?

— Но тогда после того, как он достиг Тадуссака, так как господин де Виль д'Аврэй рассказал мне, что встретился с ним во время вашей остановки в Тадуссаке.

«Это не правда!» — чуть было не возразила Анжелика. Она-то знала, что, когда их корабль бросил свой якорь на рейде первого французского поста на Святом Лаврентии, Де Варанж был уже мертв. Она сдержалась в надежде, что ее порыв не был замечен полицейским. — Вы уверены, что его не было на вашем корабле? — настаивал он.

— Насколько мне известно — нет.

Немного помолчав, она решила повернуть его мысль в другом направлении:

— А вы не разговаривали с моим мужем? Возможно, он будет вам более полезен, если только этот пресловутый граф де Варанж встречался с ним.

— Я это сделаю. Но сначала я хотел поговорить с вами.

— Но почему?

Обдумывая свой очередной ход, он состроил гримасу, которая не украсила его и без того невыразительное лицо.

— Очень уж это странное дело. Представьте себе, мадам, что во время расследования некто приходит ко мне и открыто заявляет:

«Графа де Варанжа убила госпожа де Пейрак, я это знаю из надежного источника».

— Кто? — воскликнула Анжелика. — Кто вам мог это сказать? — Ее бледность и гнев могли быть отнесены на счет благородного возмущения.

— Граф де Сент-Эдм.

— Граф де Сент-Эдм! Но как…

Она чуть было не сказала: «Но как он узнал?», — но вовремя спохватилась.

— …Граф де Сент-Эдм! Но кто это? Ах да, этот старик, который сопровождает г-на де ла Ферте. Какая муха его укусила, почему он клевещет на людей? Я едва с ним знакома, мы обменялись фразами, и только. Он сошел с ума.

Гарро смотрел на нее, но взгляд его решительно ничего не выражал. «Несчастья — вечные гримасы судьбы», — в ярости подумала она. Взяв себя в руки, она решила, что никто не сможет сломить Жоффрея. Его верные друзья были ему надежной защитой, они, конечно, будут молчать. Один за всех, все за одного. Гарро д'Антремон ничего не сможет доказать, как бы ловко он ни действовал.

Может, он уже понял это?

Внезапно он поблагодарил ее, извинился, что задержал из-за таких грустных разговоров, но уж очень странное это дело.

— Г-н де Сент-Эдм рассказал вам, откуда у него столь странные сведения?

Лейтенант признал, что нет, и еще раз извинился перед ней. Анжелика не доверяла его извинениям. Красноватое непривлекательное лицо не могло сочетаться с утонченным умом, но Анжелика никогда не принимала желаемое за действительное. Тусклые взгляды, леность мысли, внезапные отказы не убеждали ее. Г-н Гарро д'Антремон шел по следу, чутье его не обманывало.

Оба они попытались разрушить возникшее напряжение, тем более что для него не было больше оснований. Уходя, Анжелика еще раз бросила взгляд на два толстых трактата о ведьмах на письменном столе. Разговор даже не коснулся этой темы.

— Г-н д'Антремон, вы настолько увлекаетесь магией, что тратите свое время на чтение подобных произведений?

Лейтенант полиции как раз огибал стол, чтобы проводить Анжелику, и был немного смущен тем, на что она ему указала.

— По правде говоря — нет! Я слишком мало искушен в этом виде наук. Но я вынужден заняться ими: из Парижа меня уведомили, что такие преступления, как колдовство и волшебство, участились и необходимо обратить на них внимание здесь, в Новой Франции. Г-н де ла Рейни прислал мне эти книги, чтобы я изучил их и смог более четко судить о тех случаях, которые будут предоставлены мне на рассмотрение. Признаюсь, что я бы предпочел, чтобы делами подобного рода занимался епископ, но церковные трибуналы больше не правомочны. Инквизиция слишком злоупотребляла своей властью, следствием этого явилось большое число убитых и отравленных, сейчас же правосудие в мирских руках.

Он взял со стола исписанный лист.

— Посмотрите! Это доклад, который я получил летом. В Париже более трехсот аптек находятся на подозрении в колдовстве, их деятельность влечет за собой смерть. Туда обращаются разные люди, чтобы получить орудие убийства. И убивают, перерезают горло, отравляют, приносят в жертву, просто безумие! И как раз к делу об исчезновении г-на де Варанжа добавилось ужасное преступление, связанное с магией. Серьезность этого преступления не идет ни в какое сравнение с обвинениями в колдовстве, наводящем порчу на животных, время от времени такое еще случается в деревнях. Я не хотел бы вдаваться в детали, я и так уже вам надоел, но поскольку вы заговорили об этом первой, я хочу, чтобы вы поняли, почему в этой истории с исчезновением все мне кажется странным. Чем больше я тяну за ниточку, тем ужаснее разоблачения и открытия. По-видимому, граф де Варанж занимался черной магией. Незадолго до своего отъезда в своем доме, в двух шагах от резиденции судьи, он занимался тем, что призывал к помощи дьяволов, устроив ужасное представление. Маленькие савояры ничего толком не смогли рассказать, они что-то лепетали и показались мне совершенно дебильными. А вот кучер, сбежавший и укрывшийся у дикарей, поведал одному из посетителей приходской церкви, что он удрал от страха. Он рассказал, что в одну из ночей граф заколдовал магическое зеркало и беседовал со жрицей дьявола, которую он к осени ждал в Квебеке. Он хотел знать о ее местонахождении и о совместных планах. Для успеха этой магической операции была принесена в жертву собака. Ее распяли живой, вспороли ей живот, вынули желчь и, — Гарро бросил взгляд на листок бумаги, — кровь ее текла на распятие. Вот так! Мне удалось задержать мальчика, который доставал собаку. Соседи слышали завывание и видели жуткий разгром, но поскольку жилище находится в отдалении от других домов…