— Я хотел бы узнать все, что касается этого предмета. Для начала, скажем, то, что означают вырезанные на нем знаки и буквы.

Прежде чем ответить, оружейных дел мастер сделал глубокий вздох.

— Видите вот этот маленький оттиск в виде замка? — начал он. — Так вот, он означает, что мастер обучался в Толедо в Испании.

От удивления я широко раскрыл глаза.

— Выходит, владелец этого меча был испанцем?

— Совсем не обязательно, — покачал головой мастер. — В Толедо обучаются оружейному мастерству множество чужестранцев.

— В том числе англичан?

— Прежде среди них были и англичане. Я имею в виду, до начала церковных реформ. Однако в нынешние времена англичан в Испании не жалуют. Всякий, кто проходит обучение в Толедо, обычно ставит на своем оружии клеймо в виде мавританской крепости Альказар. В знак того, что их приняли в гильдию. Именно так поступил и этот человек. Посмотрите сюда. Это его инициалы.

— Д. С.

— Да. — Он внимательно посмотрел на меня, после чего добавил: — Джон Смитон.

— Господи Иисусе! Уж не родственник ли он того самого Марка Смитона, что был любовником королевы Анны?

— Это его отец. Я был поверхностно с ним знаком. Этот меч — одна из его работ, благодаря которой он получил доступ в гильдию. В тысяча пятьсот седьмом году, если не ошибаюсь. Значит, это был тот самый год, когда он изготовил данный меч.

— Однако я никогда не слышал, что отец Смитона был оружейных дел мастером.

— С этого ремесла он начинал. И надо сказать, был в нем весьма успешен. Однако несколько лет назад в результате несчастного случая частично потерял два пальца, из-за чего его руке стало недоставать силы. Поэтому ему пришлось бросить оружейное ремесло и заняться плотницким делом. Кстати сказать, он жил и работал в Уайтчепеле.

— Насколько я понимаю, ныне его уже нет в живых?

— Его хватил удар через два дня после казни сына. Помнится, люди говорили, что у него не осталось никого, кому можно было бы передать свое дело. Поэтому, полагаю, мастерская после его смерти была закрыта.

— Но должны же быть у него какие-нибудь родственники. Этот меч — довольно ценная вещь. Он дол жен быть частью его наследства.

— Да, пожалуй.

Я глубоко вздохнул.

— Выходит, смерть Синглтона неким образом связана с Марком Смитоном, — начал я рассуждать вслух. — И по всей очевидности, об этом как-то узнал Джером. Теперь понятно, почему он поведал мне эту историю.

— Что-то я не очень вас понимаю, сэр.

— Видите ли, мне необходимо выяснить, кому был передан этот меч после смерти Джона Смитона.

— Для этого вам придется проехать к нему домой. Подобно большинству ремесленников, он жил над своей мастерской. Ныне она принадлежит новым владельцам которые выкупили ее у судебных исполнителей.

— Премного вам благодарен, господин Олднолл. Вы мне весьма помогли. — Взяв меч, я засунул его в ножны. — А теперь мне пора. У меня назначена встреча с лордом Кромвелем.

— Рад был вам помочь. И вот еще что, господин Шардлейк… Раз уж вы собираетесь увидеться с лордом Кромвелем…

Я поднял бровь. Вот так всегда: стоит людям узнать, что я собираюсь нанести визит Кромвелю, у них сразу появляется ко мне какая-нибудь просьба.

Это только на тот случай, если у вас будет такая возможность, — продолжал рассыпаться в любезностях он. — Не будете ли вы так добры попросить его посылать мне поменьше бумажной работы? Всю эту неделю я просиживаю до позднего вечера, составляя отчеты по изготовлению оружия. А между тем мне доподлинно известно, что у них в ведомстве уже имеются все необходимые сведения на этот счет.

— Я постараюсь для вас что-нибудь сделать, — улыбнулся я. — Хотя вы должны понимать, что без отчетов в наши дни никак не обойтись. Это своего рода знамение нашего времени. И невозможно идти против течения.

— Однако этот бумажный поток в конечном счете нас потопит, — горько заметил он.

Дом лорда Кромвеля, который он построил несколько лет назад, представлял собой внушительный замок из красного кирпича. В нем проживали не только его сын и жена, но десятки юных сынов его подопечных, которых он взял к себе на обучение. Мне уже доводилось там бывать прежде. Дом напоминал в миниатюре королевский двор со множеством слуг учителей, чиновников и бесконечных посетителей. Когда я приблизился к нему, то заметил толпящихся у входа оборванцев. Слепой босоногий старик, протягивая руку, беспрестанно повторял:

— Подайте на пропитание. Подайте на пропитание.

Я слыхал, что Кромвель, желая завоевать авторитет среди бедного населения Лондона, велел своим слугам раздавать милостыню через боковые ворота. Однако увиденная мною сцена вызвала у меня неприятное впечатление, ибо напомнила о дне подаяний в монастыре.

Оставив лошадь в конюшне, я в сопровождении управляющего, добродушного человека по имени Блитмен, вошел в дом. Сообщив, что лорд Кромвель немного задерживается, он предложил мне вина.

— С удовольствием, — ответил я.

— Скажите, сэр, не желаете ли вы взглянуть на леопарда лорда Кромвеля? Господин обожает, когда посетители смотрят на его питомца. Он в клетке на заднем дворе.

— Да, я слыхал о том, что он недавно приобрел подобного зверя. Покорно благодарю за предложение.

И он повел меня через деловую часть дома на задний двор. Никогда прежде мне не доводилось видеть леопарда, несмотря на то что я неоднократно слышал об этих легендарных пятнистых существах, которые могут перегнать ветер. Едва Блитмен с довольной улыбкой на устах вывел меня из дома, как в нос мне ударил сильный запах зверя, и почти одновременно с этим я оказался перед металлической клеткой площадью около двадцати квадратных футов. На ее каменном полу были разбросаны куски мяса, меж которых сновала туда-сюда огромная кошка. Ее тощая, но весьма мощная мускулатура, покрытая блестящей, с золотыми и черными пятнами, шкурой, свидетельствовала об огромной и жестокой силе. Как только леопард меня учуял, он сразу же обернулся и зарычал обнажив свои огромные желтые клыки.

— Страшный зверь, — сказал я.

— Моему господину он обошелся в пятнадцать фунтов стерлингов.

Большая кошка села и уставилась на нас, время от времени издавая грозный рык.

— Как его зовут? — осведомился я.

— О, никак. Было бы не по-божески давать такому монстру христианское имя.

— Бедняга. Ему, должно быть, холодно.

Из дома вышел мальчик в ливрее и, приблизившись к Блитмену, что-то шепнул ему на ухо.

— Лорд Кромвель вернулся, — сообщил тот. — Пройдемте. Он ждет вас в своем кабинете.

Бросив на леопарда прощальный взгляд, я вслед за Блитменом пошел в дом, отметив про себя, что господин Кромвель тоже пользуется репутацией человека страшного и беспощадного. Интересно, не преследовал ли он в приобретении данного зверя некий преднамеренный умысел?