Она выразительным жестом подтвердила мою догадку и схватила еще один платок.

– Вы присутствовали на крыше, когда Скотта столкнули с нее?

Ронда опустила глаза. То ли от стыда, то ли от огорчения – я не мог сразу понять, но продолжал давить на нее:

– Вы сами видели, как Рикки сделал это?

Она вскинула на меня взгляд, удивленно приоткрыв рот и вздрогнув, как от пощечины.

– Рикки? – переспросила она. – Так вы считаете, что виновен Рикки?

Сгустилась темнота. Половина одиннадцатого. С крыши магазина «Рэвелсон» я мог видеть в отдалении силуэт башни «Скайлон». Здесь была почти полная тишина. Звуки машин, проезжавших через центр Гриффона, сюда почти не доносились. Я стоял, поставив одну ступню на крышу, а вторую на край парапета в том самом месте, откуда упал Скотт.

Пришлось связаться с Кентом, и он позволил снова сюда подняться. Причем оставил пару дверей незапертыми, чтобы кое-кто мог ко мне присоединиться.

Я ждал прибытия этого человека с минуты на минуту. Ронда Макинтайр согласилась сделать один телефонный звонок и организовать нашу встречу. Услышав, как кто-то поднимается по лестнице, я отвел взгляд от панорамного вида и посмотрел на дверь, ведущую на крышу. Потом отошел от края, чтобы быть ближе к двери, когда она откроется.

Через несколько секунд она распахнулась.

– Привет, Берт, – произнес я.

Берт Сэндерс ступил на крышу. Под подошвами его ботинок захрустел гравий, покрывавший слой гудрона.

– Какого… Кэл, что вы здесь делаете?

– Дожидаюсь вас, – ответил я. – Но вы, как я полагаю, рассчитывали увидеть кого-то другого.

Он попытался броситься обратно к двери, но я успел обойти его и отрезать путь к отступлению.

– Вы пришли на свидание с Рондой Макинтайр, – уточнил я.

– Не понимаю, что за глупости вы несете! – возмутился Берт.

– Берт, пожалуйста, не надо лжи. Я ездил к ней в Эри и подробно поговорил. По моей просьбе она назначила вам встречу.

Его взгляд заметался в поисках выхода.

– Почему бы вам не изложить собственную версию событий? – предложил я.

– Ронда могла наговорить чего угодно, – сказал Сэндерс, – но вы должны понимать, почему она это сделала. У нее наточен на меня топор. Она полна желания отомстить. Поэтому к любым ее словам нужно относиться с большим недоверием. Я тогда встречался… – Он огляделся по сторонам, не мог ли кто-нибудь нас подслушивать. – Я встречался с Анеттой, а интрижка с Рондой зашла в тупик. Она была изначально обречена на неудачу. Да, мы занимались сексом…

– Причем именно здесь.

Мэр покорно кивнул:

– Верно. Мы занимались любовью на крыше несколько раз. Вам же знаком этот скоротечный, поспешный секс, который тем не менее весьма возбуждает тебя, потому что происходит в таком странном месте и не похож на весь твой… предыдущий опыт. – Он попытался улыбнуться мне, как шаловливый, но милый мальчишка, который делится интимными подробностями с приятелем. Мол, ну ты же сам понимаешь, как это бывает.

– Значит, вы вдвоем поднимались сюда после закрытия магазина, чтобы совокупляться, – заключил я. – У Ронды имелись ключи от крыши. Как и у Скотта. Он уже был тогда здесь или поднялся чуть позже?

Сэндерс сглотнул:

– Позже.

– Выкладывайте подробности. Где вы в тот момент находились?

На крыше возвышалась небольшая надстройка, где заканчивалась лестница и располагался выход. Сэндерс указал на нее.

– Мы прислонились к стенке с противоположной стороны. А потом вдруг услышали шаги, и дверь с шумом открылась. – Он помолчал. – Это явился ваш сын.

– Продолжайте, – велел я.

– Скотт был под кайфом и порхал как бабочка, Кэл. Кружился по крыше с какой-то бутылкой в руке. Чувствовал он себя просто прекрасно, могу вас заверить. – Это прозвучало слегка менторским и даже обвиняющим тоном с подтекстом: ничего бы не случилось, если бы вы с женой лучше приглядывали за сыном.

– Итак, он находился под воздействием наркотиков, – оборвал его я. – Что дальше?

– Мы с Рондой поняли одно: нам необходимо спуститься вниз, чтобы Скотт нас не заметил. Для этого требовалось только обогнуть постройку и выскользнуть в дверь. Нам это почти удалось, но в последний момент высокий каблук туфли Ронды зацепился за кусок гравия, прикрепленного к гудрону, и она споткнулась. Скотт услышал шум, повернулся и увидел нас.

– Что он сказал?

– Сначала ничего. Он был так же удивлен при виде нас, как изумились мы, когда он неожиданно выскочил на крышу. Получилось, что мы все застали друг друга за тем, чего не должны были делать. – Он сокрушенно покачал головой. – Но, как я понимаю, под действием наркотиков Скотт преодолел смущение гораздо быстрее и полностью сосредоточился на нас. Он хорошо знал Ронду. Они работали вместе и постоянно встречались в магазине. И, уж конечно, он не мог не знать, кто такой я. Скотт указал на нас пальцем и произнес нечто вроде: «Ну ничего себе!» Он был не настолько пьян, чтобы не понимать, как нам хотелось бы сохранить в тайне нашу встречу.

– Что произошло потом? – спросил я.

В четырех этажах над поверхностью земли дул холодный ветер, но меня все равно бросило в жар.

– Я сказал: «Привет, Скотт. Это совсем не то, о чем ты подумал». И Ронда поддержала меня. Заверила, что мы просто поднялись посмотреть на звезды. Однако ее блузка осталась расстегнутой, я же не успел поправить брючный ремень, а ваш сын отнюдь не был простаком. – Берт Сэндерс выдавил из себя улыбку. – Правда, Кэл, я всегда считал его хорошим парнем. Знал, что за ним водятся грешки, но он оставался для меня милым мальчиком. Все, абсолютно все в «Рэвелсоне» относились к нему так. Ронда даже рассказывала, что…

– Заткнитесь, Берт. – Я стал медленно расхаживать взад-вперед перед ним, представляя картину происшедшего. Прокручивая ее в голове. – Значит, он не купился на вашу ложь, – сказал я. – Что было дальше?

– Скотт изъяснялся довольно бессвязно, но дал понять, насколько хорошо осознает, что объединяет нас с Рондой. Спросил, женат ли я? Я ответил: нет, не женат. А об интрижке Ронды с Рикки Хейнсом он едва ли подозревал. Кстати, вы знаете об этом?

– Знаю, – ответил я. И подумал о том, как странно все сложилось. Ведь Скотт мог бы и перестать дразнить Рикки Хейнса, если бы знал прежде, что полицейский встречается с его коллегой.

– И я сказал ему… Сказал: «Скотт, ты не должен никому говорить о нашем свидании с Рондой». Он спросил: «Почему же?» Потому что это не приведет ни к чему хорошему, ответил я. А потом Ронда взяла и выпалила: если Рикки узнает о ее отношениях со мной, то просто убьет. «Рикки? – переспросил Скотт. – Ты имеешь в виду Рикки Хейнса? Полицейского?» Ронда ответила утвердительно. И просила: «Пожалуйста, не рассказывай никому». Мы оба знали, что у Рикки не все ладно с психикой. Многие замечали это, не так ли? Хейнс страдал чем-то вроде умственного расстройства. Продержать отчима пленником в подвале почти десять лет – у него явно было не все в порядке с головой! – И Берт дважды постучал себя по виску указательным пальцем. – А ведь могли возникнуть и другие сложности, как вы понимаете. Я вступил в конфликт с шефом Перри, критикуя его стиль руководства полицией. И представьте, вдруг выясняется, что я завел роман с девушкой его подчиненного! Перспектива выглядела удручающей. Если бы все открылось, Ронда могла серьезно пострадать, а я сам оказался бы сильно скомпрометирован. Уж Перри точно сумел бы использовать подобные факты против меня.