Огни вдоль полосы не включали, вдали ждали «Ланкастеры» с работающими моторами.

Еще одна сигнальная ракета взметнулась ввысь и снова разорвалась прямо над Тарентом. Он быстро сделал шаг в сторону: начинало казаться, что этими штуковинами целятся по нему, кроме того, ему не хотелось, чтобы горячие обломки рухнули прямо ему на голову. Однако у этой сигналки была серьезная задача. Как только она медленно полетела на землю, снова появился двухмоторный нарушитель. Он опять пронесся над полем, в этот раз довольно низко и аккурат над полосой, которую использовали «Ланкастеры». Вражеский самолет устремился туда, где ожидали взлета бомбардировщики. Тарент увидел убийственную вспышку, когда пушки, укрепленные на коротких толстых крыльях, открыли огонь по одному из «Ланкастеров».

Снова начали стрелять зенитки, пули свистели над головой Тарента и летели в сторону немца. Тот пронесся менее чем в сотне метров от того места, где Тибор присел на корточки в траве, и он увидел, как трассирующая пуля яростно вонзилась в борт самолета.

Реакция последовала незамедлительно. Двигатель заскрежетал, немец резко накренился и рывком поднялся, уходя от атаки. Поврежденный мотор прерывисто взвизгивал, а нарушитель выровнялся и поспешил на восток. Пули летели ему вслед, но он уже был слишком далеко. В любом случае «Ланкастерам» на земле он больше не угрожал.

Удостоверившись, что стрельба прекратилась, Тарент поднялся и продолжил свой путь к дальнему концу основной взлетной полосы. Через некоторое время опять загорелись огни, и еще два тяжело груженных бомбардировщика неуклюже, но успешно поднялись в летней ночи.

Впереди Тарент увидел темные силуэты двух небольших зданий. Они располагались ближе к краю летного поля, почти у его внешней границы. Тарент планировал добраться до них, срезав путь по высокой траве, а потом выйти на дорогу вдоль периметра. Хотя все еще светила луна, причем чуть ярче, поскольку поднялась выше, Тибор пару раз запнулся о небольшие, но невидимые препятствия на земле. Он держал в руках «Кэнон» и отлично понимал, как велик риск выронить фотоаппарат. Было бы безопаснее сунуть камеру в чехол, но она все еще казалась Таренту приметой реальности – пока он держал ее наготове, то контролировал хотя бы эту часть своей жизни.

Он подошел ближе к зданиям, и еще два «Ланкастера» с ревом пронеслись ввысь к далекому Штеркраде. Тарент на миг задумался, знал ли кто-то из летчиков до этой ночи название их цели. Взлетная полоса опять погрузилась во тьму, а два новых бомбардировщика медленно занимали позицию на старте. Тибор уже достаточно приблизился и явственно слышал звук их моторов.

Он вышел на бетонированную площадку перед двумя зданиями. Там, частично загораживая проход, стоял маленький самолетик, одномоторный, обтекаемой формы, с низко расположенными крыльями. Рядом со множеством тяжелых «Ланкастеров» он казался совсем крошечным. Тарент остановился, поднял камеру и включил ночную съемку для более четкого кадра.

Он сделал три снимка подряд, положившись на систему цифровой очистки слишком темных объектов.

У самолетика, выкрашенного в зелено-коричневый камуфляж, на крыльях красовались эмблемы британских ВВС. Рядом с ним, прислонившись к крылу, кто-то стоял. Через фильтр ночного видения Тарент различал лишь кожаную летную куртку коричневого цвета, всю мятую и в заломах.

Он опустил камеру. Это была женщина.

Пока Тибор обходил самолет, она повернулась. На ней был летный шлем, который она тут же рывком сняла и бросила в сторону.

– Это ты, Тибор? – спросила женщина. – Что ты тут делаешь?

Прозвучал знакомый, совершенно узнаваемый голос, но это не могла быть…

– Мелани?

Они стояли друг напротив друга, не веря своим глазам, почти испуганные. Никто из них не двигался, оба оцепенели от шока.

– Я думала, ты умер, – сказала Мелани.

– А я думал, тебя убили.

– Нет… все было не так. Мне сказали, что ты погиб при взрыве «Мебшера».

– Кто тебе такое сказал?

– Что?

Пришлось повысить голос. Очередной «Ланкастер» пошел на взлет. Он был так близко, что шум оглушал.

– Я тебя не слышу!

– Иди сюда!

Они шагнули навстречу друг другу, протянув руки. Нежно и осторожно Тарент коснулся руки Мелани. Вместо жесткой кожи от летной куртки он дотронулся до голой руки, а потом до легкого платья. Через ткань почувствовал спину и позвоночник Мелани.

– Как ты сюда попала? – спросил он.

– А ты?

– Не знаю.

– И я не знаю. Господи, я так соскучилась!

– Мелани!

Он крепко прижал ее к себе, чувствуя, как руки жены обхватывают его спину. Она прижалась щекой к щеке Тарента таким знакомым прикосновением, совсем как он помнил.

Мелани что-то произнесла, пару тихих слов на ухо, но второй «Ланкастер» уже мчался по взлетной полосе, заглушая все вокруг.

Когда бомбардировщик пошел на взлет, Мелани спросила:

– Тибор, а где мы?

– Я точно не уверен. Не знаю.

Где-то позади них раздался громкий хлопок, и еще одна сигнальная ракета взмыла в небо. Тарент уже привык к ним, поэтому даже не отреагировал, а Мелани запрокинула голову посмотреть, что там. Тибор последовал ее примеру. В верхней точке дуги вспыхнул красный огонек.

И снова прямо над ним. Ракета летела в их сторону, разбрызгивая искры.

Затем она побелела. Стала ярче. Превратилась в ослепительную точку, на которую было невозможно смотреть.

Она отбрасывала свет на большой участок земли, в центре него находились Тибор и Мелани.

Тарент обернулся, почувствовав движение где-то ближе к краю поля. Высокий парень ехал на велосипеде, опустив голову, энергично крутя педалями и глядя на дорогу. Он не заметил ни странных мужчину и женщину, ни интенсивного свечения вокруг них и укатил в темноту.

Свет стал еще ярче. Он нисходил на Тибора и Мелани. Пятно света на земле уменьшилось, приобретая форму треугольника.

Сияние усилилось, ослепляя, сжигая, аннигилируя их.

А потом погасло, оставив после себя лишь темноту.

Тарент держал жену в объятиях. Это было так странно, но притом так правильно, так несомненно правильно. Мелани прижималась к нему, как раньше, как всегда делала, с самого начала, пока они были молоды, и даже позднее, когда им удавалось выкроить время наедине, все с той же любовью.

Вокруг вспыхнул дневной свет. Стояло раннее утро, прохладное и яркое. Они стояли на кочках, поросших травой, высокой и влажной от росы. Солнце поднималось на востоке, уже оторвавшись от горизонта, слишком яркое, чтобы на него смотреть. Поблизости росли деревья, но их стволы скрывал легкий туман, а зеленая листва раскинулась так, что создавалось впечатление, будто деревья парят над землей. На поле паслись коровы, некоторые лежали прямо на земле, медленно пережевывая жвачку, а другие кормились, неспешно переходя с место на место. Одна остановилась совсем близко и смотрела на Мелани и Тибора широко распахнутыми глазами, не переставая жевать.