«Первая ошибка».

Кэл, стоя в десяти метрах, манит меня пальцем, предлагая продолжить. И он не просто дразнится. Лучше всего принц умеет обороняться. Он хочет, чтобы я напала первой. Прекрасно.

Стоя на краю круга, Элла негромко предостерегает зрителей:

– На вашем месте я бы отошла подальше.

Мои кулаки сжимаются, вылетает молния. Она с невероятной силой бьет в самый центр круга, как стрела в яблочко. Но не зарывается в землю. Я использую комбинацию грозы и паутины. Фиолетово-белая молния летит через площадку, несясь над землей на высоте колена. Кэл вытягивает одну руку, чтобы защитить глаза от яркой вспышки, а второй всколыхивает искры вокруг себя, превратив их в горячее синее пламя. Я бросаюсь вперед, миновав молнию, которая на мгновение его ослепила. Взревев, я врезаюсь ему в ноги и опрокидываю принца. Потеряв свой огонь, Кэл падает, и от неожиданности у него захватывает дух. Тем временем я вскакиваю.

Жар, как от расплавленного металла, касается моего лица, но я отгоняю его, выставив электрический щит. И тут же сама оказываюсь на земле – из-под меня вышибли опору. Я чувствую вкус земли на языке. Одна рука – жутко горячая – хватает меня за плечо, и я бью локтем назад, заехав Кэлу в челюсть. Это тоже больно. Его тело пылает. Красным, оранжевым, желтым, синим огнем. Волны жара исходят от Кэла, так что весь мир вокруг качается и колеблется.

Я с трудом наскребаю пригоршню земли и швыряю ему в лицо. Он отшатывается, и его огонь немного слабеет – достаточно, чтобы я успела подняться. В очередной раз взмахнув руками, я создаю электрический хлыст, который сыплет искрами и шипит в воздухе. Кэл уклоняется от ударов, ныряя и перекатываясь, легко, как танцор. Огненные шары шипят от моего электричества – то, что я не вполне могу контролировать. Кэл тоже превращает их в обжигающие хлысты, двигаясь по кругу в виде огненного демона. Фиолетовое и алое сталкиваются, шипят и горят, пока утоптанная земля под нами не начинает вздыматься, как бурное море. Небо темнеет, и с него сыплются молнии.

Кэл подступает достаточно близко для удара. Я чувствую силу огненной волны, когда подныриваю под нее. Пахнет палеными волосами. Я наношу жестокий удар локтем по почкам. Кэл охает от боли, но дает сдачи, проведя пылающими пальцами по моей спине. Тело покрывается свежими пузырями, и я прикусываю губу, чтобы не закричать. Кэл прекратил бы бой, если бы знал, как это больно. А это очень больно. Спина буквально вопит, колени подгибаются. Я выбрасываю руки вперед, чтобы удержать равновесие, а молния помогает мне устоять на ногах. Я преодолеваю обжигающую боль, потому что должна знать, как она ощущается. Мэйвен, возможно, сделает что-нибудь похуже, когда придет время.

Я снова использую паутину, оборонительный маневр, чтобы не дать Кэлу притронуться ко мне. Мощная молния взлетает по его ноге, проникнув в мышцы, нервы и кости. В моей голове вспыхивает скелет принца. Я наношу удар – ровно в той мере, чтобы избежать непоправимого вреда. Кэл дергается и валится набок. Я немедленно наваливаюсь сверху и хватаюсь за браслеты – я столько раз видела, как он надевал их и снимал. Из последних сил Кэл пытается меня сбросить. Браслеты отлетают, сверкнув фиолетовым в свете моих искр.

Мощная рука обхватывает меня поперек тела и переворачивает. Прикосновение земли к спине ничуть не лучше ожога. На сей раз, утратив власть над собой, я ору. Из моих рук вырываются искры, и Кэл отлетает, не удержавшись на ногах от ярости молнии.

На грани слез, я поднимаюсь, вонзив пальцы в землю. В нескольких метрах от меня то же самое делает Кэл. Волосы у него стоят дыбом от статического электричества. Мы оба пострадали – и оба слишком горды, чтобы прекратить. Мы с трудом встаем, покачиваясь на неверных ногах, как старики. Без браслетов он обращается к траве, которая горит по краям площадки, и призывает пламя из углей. Оно несется ко мне – и снова вырывается моя молния.

В месте их столкновения встает ослепительная синяя стена. Она шипит, поглощая силу удара. А потом исчезает – как будто протерли окно.

– В следующий раз идите драться на стрельбище, – говорит Дэвидсон.

Сегодня премьер неотличим от остальных – он стоит на краю круга в простой зеленой форме. По крайней мере, раньше это был круг. Теперь земля и трава превратились в обугленное месиво, площадка изорвана и изодрана после нашего поединка.

Шипя, я сажусь, втайне благодарная за то, что всё закончилось. Спине больно даже от дыхания. Я сгибаюсь пополам, сжав кулаки от боли.

Кэл делает шаг ко мне, а потом тоже валится, откинувшись на локти. Он тяжело дышит, его грудь бурно поднимается и опускается. У него даже нет сил, чтобы улыбнуться. Пот покрывает Кэла с головы до ног.

– И, пожалуйста, без зрителей, – добавляет Дэвидсон.

Когда дым рассеивается, у премьера за спиной я вижу вторую синюю стену, которая отделяет зрителей от нашей площадки. Дэвидсон взмахивает рукой, и стена пропадает. Он вежливо улыбается и указывает на рисунок у себя на рукаве. Его специализация. Белый шестигранник.

– Щит. Очень полезно.

– Да уж! – восклицает Килорн, устремляясь ко мне.

Он присаживается рядом и зовет:

– Риз!

Но рыжеволосый целитель останавливается в нескольких шагах от нас. На лице у него написано упрямство.

– Ты знаешь, что это против правил.

– Риз, перестань! – шипит Килорн и раздраженно стискивает зубы. – У нее вся спина обожжена, а он едва держится на ногах.

Кэл смотрит на меня, продолжая отдуваться. На его лице появляются тревога и сожаление – и боль тоже. Нам обоим плохо. Принц изо всех сил старается крепиться; он пробует сесть – и, шипя, немедленно валится обратно.

Риз упорствует.

– У поединков есть последствия. Мы не Серебряные. Мы должны понимать, какой вред наносим друг другу своими способностями.

Похоже, он заучил эти слова. Если бы мне было не так больно, я бы согласилась с ним. Я помню арены, на которых Серебряные сражались ради развлечения. Без страха. Помню тренировки в Замке солнца. Целитель всегда ждал рядом, готовый залечить любую царапину. Серебряные не боятся причинить вред другому, потому что знают: это ненадолго. Риз оглядывает нас обоих и грозит пальцем.

– Опасности для жизни нет. Двадцать четыре часа они проведут в таком состоянии. Правила есть правила, Уоррен.

– В норме я бы согласился, – говорит Дэвидсон. Он уверенными шагами подходит к целителю и устремляет на него бесстрастный взгляд. – Но, к сожалению, мне нужны эти двое. Причем сейчас. Берись за дело.

– Сэр…

– Берись за дело.

Земля выдавливается у меня между пальцев – от этого я испытываю небольшое облегчение. Только бы пытка кончилась. Тогда я выслушаю всё, что желает мне сказать премьер, и выполню его приказ с улыбкой.

Комбинезон чешется и пахнет дезинфекцией. Я бы пожаловалась, но сейчас не до этого. Только не после свежих донесений разведки. Даже премьер, кажется, встревожен – он расхаживает туда-сюда перед длинным столом, за которым сидят военные советники, в том числе мы с Кэлом. Стиснув кулак под подбородком, Дэвидсон смотрит в пол своим непроницаемым взглядом.