Раньше они никогда не бывали на таких приемах, но Лена заранее знала, чем это обернется. Парочка дам попытается привлечь к себе внимание Льюиса, и она уже сейчас знала, кто победит. Пускай себе соперничают. Пускай он подносит одной тарелки с крошечными сосисками на цветных шпажках, а другой наполняет бокал. Пусть довольно улыбается обеим. Это всего лишь часть развлечения. Возможно, для него самая главная.

Лена представила себе, что находится на совещании. Она говорила биржевым брокерам и их женам, что работает в агентстве по трудоустройству. Визитных карточек не вручала, поскольку это была домашняя вечеринка. Но название «агентство Миллара» повторяла так часто, что его невозможно было забыть. Давала советы о том, как им быть с дочерьми, ругала их пожилых, незамужних, безграмотных секретарш, не знающих, как пишется слово «искренне», а потому печатающих в конце письма просто «ваши».

Она неторопливо переходила от одной группы к другой, вела непринужденную беседу и знала, что вызывает у людей интерес. Красивая воспитанная женщина, сама себе хозяйка, равнодушная к тому, что ее пригожий муж безбожно флиртует сразу с двумя гостьями. Лена чувствовала, что Джеймс Уильямс весь вечер не сводит с нее глаз. И что Лора Ивенс, которой вряд ли суждено стать миссис Уильямс, слишком много пьет и слишком быстро пьянеет. На блестящей шелковой блузке красовалось уродливое пятно, абсолютно не сочетающееся с обликом элегантной женщины, игравшей роль хозяйки дома.

Лора вспомнила о своих обязанностях только когда все ушли.

— Надо убрать весь этот беспорядок, — пробормотала она и нетвердой походкой направилась к столу с бокалами.

— Брось, Лора. Все сделают без тебя.

— Нет. Я остаюсь здесь и не хочу, чтобы это место выглядело как сумасшедший дом. — Она посмотрела на Лену, желая убедиться, что та приняла к сведению ее слова.

— Да. Здесь остаются все… — небрежно ответил Джеймс. — Давайте-ка выпьем по глоточку на ночь.

Но Лору это не остановило. Она взялась за бокалы, но оступилась. На пол посыпались осколки и полились остатки вина.

— Лора, оставь это! — беззлобно, как на ребенка, прикрикнул на нее Джеймс.

— Сейчас я все подберу…

— Наверное, лучше отложить до утра, — мягко предложила Лена. — При естественном освещении собирать осколки легче.

— У меня прекрасное зрение, — ответила Лора, но тут же порезала обе ладони битым стеклом.

Лена отвела ее на кухню, молча вынула осколки и смазала порезы йодом.

— Ну вот, теперь все в порядке.

— Черт побери, нечего меня опекать! — огрызнулась Лора.

— Она хочет сказать «большое спасибо», — перебил ее Джеймс.

— Я сказала, чтобы она прекратила меня опекать! — настаивала Лора.

— Порезы неглубокие, но могут оказаться болезненными, — сказала Лена, указывая ей на ладони.

— Вы как чирей на заднице! — выпалила Лора, устремляясь к двери. — Ничего удивительного, что он не предпринимает определенных шагов, Лена Грей. Вы отпугиваете его своим занудством.

— Спокойной ночи, Лора… — холодно сказал Джеймс Уильямс.

Они сидели у камина втроем, говорили о вечеринке, о соседях, о недавно появившемся бестселлере «Путь наверх». Одни считали его вульгарным, другие утверждали, что кто-то наконец написал об Англии правду. Говорили о Клиффе Ричарде и Иве Сен-Лоране.

— Наверное, многие из ваших гостей знакомы с ними? — учтиво спросил босса Льюис.

Конечно, и Льюис и Лена понимали, что никто из гостей этого дома и рядом не стоял ни с Клиффом Ричардом, ни с Ивом Сен-Лораном, который недавно снова укоротил юбки. Но Лена помалкивала. Напускная наивность была неотъемлемой частью обаяния Льюиса.

Однако пристальный взгляд Джеймса Уильямса заставлял ее слегка нервничать. Похоже, он правильно оценивал не только невоспитанность Лоры, которая после этого вечера ни за что не станет миссис Уильямс, но и природу наивности Льюиса, который и через миллион лет не станет умнее своей жены Лены.

Момент был неловкий. Лена опустила глаза.

— Ну что, на боковую? — предложил наконец Льюис.

— Джеймс, должно быть, вы устали… Я была счастлива познакомиться с вашими друзьями, — быстро отозвалась Лена.

Он показал им спальню со смежной ванной. Лена и Льюис жили во многих гостиницах, но ничего элегантнее не видели. Из открытой двери соседней комнаты доносился храп. Заглянув туда, Лена заметила лежавшую на кровати Лору Ивенс. Одна туфля валялась на полу, другая болталась на ноге. Вряд ли Джеймс Уильямс собирался спать рядом с ней.

Когда дверь закрылась, Льюис потянулся к Лене. Она знала, что так и будет. Конечно, его возбуждало то, что две женщины неохотно ушли с вечеринки. Обе отдали бы все на свете, лишь бы провести сегодняшнюю ночь с Льюисом Греем. Но желал он только ее, Лену.

— Ты прекрасна, — прошептал он ей на ухо.

— Я люблю тебя, — искренне ответила она.

— Сегодня вечером ты была королевой.

Лена закрыла глаза. Да, она не храпит, как пьяная Лора Ивенс, которая надеялась стать здесь хозяйкой и не поехала домой, как сделали дамы, которых обхаживал Льюис. Она трезва и выглядит моложе своих сорока пяти лет. Да, конечно, сегодня она была королевой бала.

— Я подумала… нет, мы подумали, не окажете ли вы нам честь стать нашим свидетелем…

— Свидетелем в суде?

— В мэрии. Я прошу вас стать подружкой невесты.

— Так вы женитесь!

— Да. Я все сделала так, как вы сказали.

— Ох, Айви, я так рада за вас! Когда вы это решили?

— Вчера вечером.

— Эрнест доволен?

— Конечно, нет. Во всяком случае, не пляшет от счастья. Но говорит, что это нужно. Главное, что этого хочу я. И хотела всегда. — У Айви горели глаза.

— Поздравляю! — Лена крепко обнимала подругу, глядя на стену, увешанную почтовыми открытками, газетными вырезками, репродукциями, и думала, что Айви заслужила свое счастье.

* * *

— Держите, Мона. — Мартин Макмагон протянул ей пузырек с таблетками.

У Моны Фиц было повышенное давление, но Мартин мог прописать лекарство каждому жителю городка даже без помощи Питера Келли: он слишком хорошо знал их жалобы и симптомы болезней.

— Только ими и спасаюсь. Иначе давно бы ноги протянула. — Мона любила все преувеличивать.

— Конечно, — серьезно ответил Мартин.

Почтмейстерше нравилась эта игра. Не было смысла говорить ей, что это лекарство слабенькое, а потому один или несколько пропущенных дней значения не имеют. Процедура вынимания таблеток из пузырька или вытряхивания их в ложечку обладала магической силой. Никто не знал это лучше, чем местный аптекарь.