Уступ тянулся между двух башен вдоль основания стены попасть на него можно было только с Речных Ворот или с самой реки. Стоял прилив, и грязные, вонючие волны бились о камни.

Время остановилось. Лодка приближалась безнадежно медленно. Сверху она казалась гораздо ближе. Впрочем, Малинда уже видела лица даже в таком неровном свете.

Пес выступал темной фигурой на фоне светлых облаков; он полз вниз по стене. Арбалеты пели свою песню смерти, и болты отвечали им лязгом о камни. К счастью, требуется время, чтобы перезарядить арбалет. Стрелки стояли на башнях и целились, кажется, в Пса. Речные Ворота стояли закрытыми, но как только Малинда поднялась на ноги, открылась маленькая дверка рядом, и оттуда показался Йомен. Лунный свет блеснул на острие его копья. Она развернулась и побежала, с трудом передвигая соломенные ноги. Арбалетные болты целовали камни у ее ступней.

Она добралась до конца уступа, ровно под своей камерой, и на этом путь обрывался. Малинда повернулась к преследователям. Дюжина Йоменов уж высыпала наружу, первые уже почти догнали ее. Она почувствовала на плече грубую лапу и попыталась ударить стражника в лицо, но он схватил и вторую руку и завел ее за спину.

— Уведите сучку обратно в ее конуру!

Ее толкнули, и она почти упала на камень. Не такая уж и плохая идея: она споткнулась, рухнула на колени и закричала. И продолжала кричать. Она отбивалась, но без особого успеха.

— Спокойно, сучка! — сказал кто-то.

Прибыли остальные стражники и подключились к борьбе. Двое взвалили ее на спины и поволокли обратно к воротам. Она кричала, вопила, пыталась бороться… они даже не замедлили шага. Несмотря на все усилия, Малинда была слишком слаба, чтобы задержать их.

Лодку подхватил маленький вихрь подводного течения. Парус обмяк, потом снова натянулся. Послышались проклятия. Лодка закрутилась на месте, как беспомощная щепочка, потом медленно выправилась прежним курсом, но людям на борту все равно не удастся ее спасти: скорости явно не хватало. Как только бывшая королева окажется за дверкой, она пропала. Малинда слишком ослабела; врагов было слишком много.

Йомен споткнулся о моток веревки.

Она подняла голову. Пес замер на полпути, оглянулся и смотрел на Йоменов сверху вниз. Ногами он упирался в стену и походил на странную каменную статую. Два стражника, которые тащили Малинду, уже готовились бросить ее в открытую дверь, но тут Пес зарычал во всю мощь и отпустил веревку. Он буквально бросился на них сверху. Несколько человек рухнули на землю, в том числе и ее носильщики. Она вместе с ними попала в водоворот тел, конечностей и копий. Пара человек слетели с уступа в реку. Поднялись крики, стоны. Подошла лодка, и из нее выпрыгнуло около дюжины мечников: некоторые ударились о камни, двое погрузились в воду, остальные благополучно встали на ноги. Завязалась битва, но очень недолгая, поскольку Йомен немного стоит против Клинка, к тому же у нападавших был численный перевес.

Малинда даже не взглянула на схватку. Она сидела на земле, прижимаясь к Псу. Кровь хлестала из его груди, словно черный фонтан в лунном свете. Светлые глаза расширились и стали совсем белыми.

— Они здесь, — бормотала она. — Ты спас меня… Пес? Пес?

Он попытался что-то сказать, но с губ срывались только нечленораздельные звуки.

— Что?

Больше всего это было похоже на «Я тебе говорил…», но изо рта Пса потекла струйка крови, и он так и не закончил, наверное, имелось в виду: «Я тебе говорил, что умру за тебя».

— Быстрее, миледи! — прокричал Одлей. — Дуб, Ярый, внесите его на борт…

— Нет! — простонала Малинда. — Нет! Этого не может быть!

Восставшим из смерти доверять не стоит, поскольку они будут всеми силами использовать возвращение в собственных целях; они движимы желаниями, какие были у них в момент смерти, и тем не менее им неведомы чувства живых, а именно ни жалость, ни любовь, ни надежда.

Альбертино Вериано,

«Призыв мертвого»

Судя по запаху, в обычное время лодка эта имела дело с рыбой. Ветер прижимал ее к Бастиону, живые и мертвые люди набились до самых бортов, и судно неохотно отзывалось на действия рулевого. Пару раз они чиркнули по каменной кладке, еще несколько арбалетных болтов залетели на палубу, после чего лодка все-таки вышла на открытую воду и оказалась вне опасности.

Дрожа от холода и тяжести тела Пса, Малинда вскарабкалась на палубу. Его кровь залила ее с ног до головы. Никаких слез, по крайней мере пока. Может быть, никогда и не будет. Это неправда. Он не может умереть. Это какая-то жуткая иллюзия, которой Горацио Ламбскин хочет мучить ее.

— Немедленно к элементарам! — крикнула она — Псу нужен целитель.

Одлей встал у нее за спиной.

— Он умер, миледи.

— Он не имеет права!

— Он рухнул на копья, ваша милость. Все случилось быстро. Но он мертв.

— Нет!

Одлей вздохнул и обвел глазами собравшихся.

— Сколько еще жертв, помимо Пса?

Из темноты послышались мужские голоса.

— Бычехлыст.

— Рейнард.

— Виктор пропал. Он умеет плавать?

— Лотэру в живот попал болт. Ему нужна помощь.

— Барсук? — Одлей обернулся к одному из Клинков. — Ты принес повязки с заклинанием?

— Все будет хорошо, — послышался дрожащий голос.

— Меркадьера и Аландейла тоже нужно лечить.

— У Пьерса сотрясение. Пока неясно, насколько серьезное.

— У Жонглера сломано запястье.

— Просто растяжение, — пояснил другой голос. — Ничего страшного.

— И целая дюжина Йоменов!

— Я насчитал только восемь.

— Все равно слишком мало этих ублюдков!

Многоголосые споры.

Слова звучали слишком медленно, и Малинда не понимала их. Так много погибших и раненых. Только ради того, чтобы ее спасти. И много врагов, которые всего-навсего выполняли приказ. Она заворочалась, пытаясь сбросить с себя мертвый груз Пса. Со всех сторон потянулись руки, чтобы ей помочь. Ее посадили на скамью для гребцов, завернули в одеяла, дали фляжку крепкого вина. Лодка качалась на темных волнах. Луна ушла за тучу, но кормчий знал, куда плыть.

— Спасибо вам. — Говорить было трудно, зубы стучали от холода и возбуждения. — Я очень, очень благодарна всем вам. Потери причиняют мне неимоверную боль. Все могло быть лучше, если бы их сразу доставили на октограмму.

— Они знали, что идут на риск, — вздохнул Одлей. — И все пришли свободно, никто их не заставлял.