Он проснулся, услышав тихий голос Шары. Ее рука лежала у него на груди.

– Вода уходит. Пора и нам.

На мгновение показалось, что он уже в Огндариене и лежит рядом с Шарой в тени сливового дерева. Брофи открыл глаза. Шара действительно сидела рядом с ним в полутьме, но знакомый запах исходил не от сливы, а от ее темно-фиолетовой кожи.

В следующий момент воспоминания прорвались сквозь туманную завесу сна, и тело отозвалось глухой болью в костях и мышцах.

Он устало улыбнулся, поднял руку и погладил ее по щеке.

– Шара.

Она соскользнула с кровати и помогла ему сесть.

– Зуб Великана скоро поднимется, и тогда сюда придет стража. Если к тому времени мы не уйдем, другого шанса уже не будет.

Брофи кивнул и, кряхтя, поднялся. Ощущения были такие, словно он только что прошел все Девять ступеней. Ноги задрожали, и Шаре пришлось поддержать его за локоть. Силы ушли. Резервы были исчерпаны. Он достиг своего предела и хотел только одного: упасть и не просыпаться.

– Эй, соня, ты же не умирать здесь собрался?

Брофи встряхнулся. Разомкнул веки. Поморгал. Шара стояла перед ним в колеблющемся свете факела, темная от сока полуночной сливы, нагая, как обнаженный клинок. Женщина-воительница. Кудесница Зелани. Подруга из далекого уже детства. А теперь? Они и поцеловались-то всего лишь раз, но уже чувствовали себя любовниками.

Он представил себе Оссамир, и сердце сжалось от муки. Так прекрасна была королева, так недоступна и непостижима. В ее огне сгорела его юность. Они покончили с его детством, Оссамир и Девять ступеней.

Но тот мальчишка, которым он был когда-то, все еще любил Шару. Из-за Оссамир он попал в это проклятое место. И Шара, рискуя жизнью, пришла спасти его.

Она улыбнулась.

– Ну же, идем. Мы справимся. Вместе.

Брофи опустил глаза. Едва увидев Оссамир, он устремился к ней сломя голову, ничего не замечая, спеша лишь брать и брать. Он гонялся за ней, как за птицей, и она завела его в бездну.

– Брофи… – Шара попыталась заглянуть ему в глаза, но он отвернулся, не смея встречаться с ней взглядом и зная, что второго падения ему уже не пережить. Стоит только уступить, поддаться, и она изменит его навсегда. – В чем дело?

Собрав волю в кулак, Брофи заставил себя поднять голову.

– Мне жаль… Жаль, что этого не случилось раньше.

– Знаю. – Шара закрыла глаза и кивнула. – Как чудно все было бы тогда.

Он обнял ее, прижал к себе, и сквозь пелену усталости пробилось что-то живое, дышащее.

– Сколько раз я хотел поцеловать тебя, но так и не осмелился. Рядом с тобой я всегда чувствовал себя ребенком.

– Со мной было то же самое, только я этого не понимала.

Он поцеловал ее в макушку.

– Я даже не помню, что это такое, быть ребенком.

– За последние месяцы мы оба повзрослели.

Брофи обнял ее еще крепче. Вдохнул запах сливы и морской воды. Веки стали тяжелеть, и ей пришлось встряхнуть его.

– Надо идти. Скоро смена.

– Знаю. – Он разжал объятия. – Но я сам не свой. Ничего не могу с собой поделать.

– Продержись еще немного. Главное – выбраться отсюда. Потом будет легче.

Брофи кивнул. Они взяли по факелу, вышли из караульной и повернули к клетям. Локлен, откинув поврежденную руку, лежал у стены. Сначала Брофи подумал, что страж умер, но физендриец заворочался во сне.

Датил сидел рядом с напарником, опустив голову на колени. Услышав шаги, он устало открыл глаза. Брофи понимал, что ему пришлось несладко – надо было помогать товарищу.

– Живым тебе отсюда не выбраться, – злобно ухмыльнулся физендриец. – Ты ходячий покойник.

– По крайней мере, ходячий.

Датил ухватился за железные прутья решетки, подтянулся и встал.

То, что они оба остались живы, стало для Брофи большим облегчением, но не ответить на проявленное ранее гостеприимство было бы невежливо.

– Потерпи, осталось пережить всего лишь один прилив.

Незадачливый тюремщик сделал в его сторону неприличный жест. Брофи усмехнулся.

– Крепись, друг мой. Расправь плечи. Держи голову над водой. Представь, что будет, если ты вдруг не выдержишь. Что о тебе скажут?

– Тебе отсюда не выбраться! – прокричал вслед Датил. – Из Гнилых клетей еще никто не уходил!

Брофи замедлил было шаг, но Шара потянула его за руку.

– Идем. Хватит с них.

Они дошли до конца коридора и остановились перед вывороченной решеткой, закрывавшей недавно вход в туннель. Где-то далеко шумел океан.

– Я пришла этим путем. – Шара сунула руку за выступ, вытащила холщовый мешок и, пошарив внутри, достала пару кожаных рукавиц и толстые кожаные наколенники.

– Надень это, тебе они нужнее, чем мне. Нам придется долго ползти, а ходы здесь узкие. Я едва протискивалась, а тебе будет еще труднее.

Брофи надел наколенники, натянул рукавицы на неуклюжие пальцы и шагнул вслед за Шарой в лаз. Двигалась она уверенно, без остановок, как будто карта маршрута висела у нее перед глазами.

Примерно через полчаса наколенники стали сползать, к тому же Брофи успел ободрать в кровь плечи, спину и бока. Каждый раз, когда он отставал, Шара терпеливо ожидала его на ближайшем перекрестке.

Наконец Брофи смог подняться. Они добрались до туннеля высотой едва ли не в два человеческих роста. Вода то била в каменную стену, то откатывалась пенистой волной.

– Можно немного передохнуть, – сказала, оглядываясь, Шара. – Плыть далеко, но я попытаюсь выбрать самый короткий маршрут.

Брофи сел подальше от воды и попытался замедлить дыхание.

– Так, значит… далеко?

Воздуха не хватало, и он понимал, что худшее еще впереди.

– Да, очень далеко.

Он стащил и отбросил в сторону рукавицы. Каждое движение давалось с огромным трудом.

– Извини, Шара, но я не уверен, что смогу. Думал, силы еще останутся, но…

Она вернулась к нему и опустилась на колени. Убрала волосы с лица, провела пальцем вниз по щеке и взяла его за руку. Брофи поднял голову. Шара смотрела на него внимательно и серьезно.

– Я могу дать тебе силу, но только если ты сам этого захочешь.

Грудь как будто сжали кожаные ремни.

– Магией?

– Зелани для того и существуют.

– И как это будет выглядеть? Ты превратишь меня в марионетку, как Локлена и Датила?