— Ты видел? — спросил у него Уилл.

Доктор Берроуз кивнул, но восхищенный блеск в его глазах был связан вовсе не с летающим слизняком.

— В жизни не встречал ничего подобного… должно быть, это неизвестный науке вид, — сказал Уилл.

Доктор выставил ладонь, прерывая восторженные излияния сына.

— Уилл, это не так уж важно… по крайней мере, не сейчас.

— Ты о чем?

— Просто погляди вокруг. Ты разве не понимаешь, где мы? У нас получилось… мы внутри планеты. Мы внутри Земли!

Уилл ответил не сразу, подставив голову золотистым лучам, которые лились сверху.

— Но… нет… ведь это светит солнце, — неуверенно произнес он.

— Да, Уилл, солнце, но не наше, — сказал доктор Берроуз. — Эти древние люди кое-что знали… они нашли, как сюда добраться, и мы повторили их путь. Нам это удалось, так же, как и им. Черт побери, у нас получилось!

Мальчика осенила догадка, и он нахмурился.

— Пап… когда нас оторвало от стены и унесло на середину бездны, я думал, что это Бартлби дернулся. — Уилл пристально посмотрел на отца, но тот не отвел взгляда. — Но это ведь не он, верно? Это ты сделал.

Эллиот что-то пробормотала во сне, и доктор приложил палец к губам.

— Тс-с-с… потише, Уилл.

Но Уилл не собирался молчать.

— Ты специально постарался, чтобы мы никак уже не смогли вернуться. И когда ты палил из моего стэна, ты не знал, куда мы попадем, так? Ты понятия не имел, доберемся мы сюда или просто подохнем в этой жуткой темноте?

— Не имел, — признался доктор. — Стрелял наугад, так сказать. — Ему явно понравился незатейливый каламбур, который у него получился, и он повторил: — Стрелял наугад.

— Ты!.. — проворчал Уилл, потрясенный тем, что отец так легко рискнул их жизнями и говорит об этом как ни в чем не бывало.

— Не спорю, ты вправе на меня сердиться, Уилл, но только посмотри, чего мы в итоге добились, — негромко сказал доктор Берроуз, снова бросив взгляд на Эллиот. — И я бы тебе посоветовал помалкивать, потому что как раз сейчас нам надо действовать заодно, чтобы выбраться наверх. А если вы с нашей Элли начнете раскачивать лодку, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Ее зовут Эллиот, а ты проклятый псих! — не выдержал Уилл. — Ты же всех нас мог прикончить из-за своей дурацкой идеи.

— Ну ведь не прикончил же? — возразил доктор. — И если бы мы остались висеть в той бездне, долго бы мы, по-твоему, продержались? — Он поднял взгляд к свету. — Послушай, Уилл, если мы выберемся наверх и увидим там только выжженную солнцем пустыню, ты сможешь себя поздравить и сказать, что был прав… потому что мы умрем от голода и от рака кожи. — Доктор Берроуз кивнул своим мыслям. — Да, мы, словно Икар, окажемся слишком близко к солнцу.

Мальчик не знал, что на это ответить. Отец перевернул все с ног на голову, и вдруг получалось, если Уилл все-таки прав, что они обречены. Мальчик улегся обратно на щебенку, а когда Эллиот наконец проснулась, не стал ей рассказывать, в чем сознался доктор Берроуз. Да и какое теперь это имело значение?

* * *

По-прежнему связанные вместе веревкой, они стали карабкаться по внутренней стенке громадного кратера — сейчас уже было совершенно ясно, что Пора расширяется кверху. Воздух стал заметно теплее, а свет — ярче. Стена шла под уклоном примерно в сорок градусов, но несмотря на это, поначалу подниматься было несложно, потому что действие силы тяжести еще не особенно ощущалось. Однако чем выше они взбирались, тем делалось труднее — приходилось будто ползти через патоку. Вдобавок растительность стала гораздо обильнее, что тоже не добавляло уверенности. От веревки скоро пришлось избавиться: она постоянно цеплялась за деревья. Однако после этого то и дело кто-нибудь оступался и, перепугав остальных, начинал катиться вниз по склону. В таких случаях упавшему нужно было расставить руки и ноги и ухватиться за ближайший куст или дерево.

Свет становился все более ярким и резким, и это сказалось на Эллиот. Уилл заметил, что девушка утратила свою обычную ловкость, но не особенно удивился. Все-таки она никогда еще не сталкивалась с таким уровнем освещенности, и мальчик надеялся только, что со временем она привыкнет.

Затем на пути встретилась полоса, где ничего не росло. Темно-коричневая масса толстым слоем покрывала камни и пропитывала почву.

— Нефтяное пятно? — поинтересовался Уилл у отца и стал вглядываться вперед, надеясь увидеть, откуда оно появилось.

Доктор Берроуз потер незнакомое вещество между пальцами, потом понюхал.

— Да, в некотором роде. Полагаю, это битум, — объявил он.

— Чего? Как то, чем дороги укатывают? — спросил мальчик, мысленно уже готовясь к дурной новости.

— Да, но здесь он естественного происхождения. Очевидно, вытекает из напластований. Есть теория, что битум образуется из огромных скоплений первобытных микроорганизмов, которые за тысячи лет разлагаются под действием бактерий, так что остается лишь это соединение. — Доктор вытер руки о штаны. — Кстати, следите, чтобы не попадало на кожу: оно может содержать мышьяк и другие неприятные вещества.

— Поздно уже, — пробормотал Уилл, разглядывая свои руки.

* * *

Карабкались они, казалось, еще несколько дней, то продираясь через буйную растительность, то преодолевая залежи битума, прежде чем наконец выбрались из кратера и оказались на ровной земле.

— Невероятно! — воскликнул доктор Берроуз. — Мы добрались!

— Знать бы еще куда, — тихо пробурчал Уилл. — Я уж думал, мы никогда оттуда не вылезем. — Он потянулся, довольный тем, что может снова встать во весь рост.

Доктор скинул рюкзак.

— Думаю, это мне не понадобится. Климат не тот, — сказал он, снимая дафлкот. Затем он достал бинокль. — Вы только посмотрите! — восхитился доктор Берроуз. — Красота какая!

Прищурившись, Уилл оглядел цепи холмов, ограничивавшие горизонт со всех сторон, а потом посмотрел на жирную оранжевую землю под ногами.

Эллиот, пошатываясь, сделала несколько шагов и вскинула руку, заслоняя лицо от пылающего шара в небе.

— Печет, — выдохнула она.

— Это потому, что солнце тут всегда прямо над нами, — объяснил доктор Берроуз. — Тут всегда полдень.

— В смысле? — отрывисто спросил мальчик.

Доктор посмотрел на свой компас, потом на небо.

— Вокруг этого солнца Земля не вращается. Оно светит круглые сутки… точнее, суток-то здесь нет, только день… а ночи вовсе не бывает.

— Только день, — повторила Эллиот и встретилась взглядом с Уиллом.

Мальчик понимал, насколько странным ей кажется это явление — если, конечно, доктор Берроуз не ошибся. Девушка всю жизнь провела под землей и до этой минуты знала лишь вечный полумрак подземного мира. Получилось, что она перешла из одной крайности в другую.