но не полицейскую. - Господин обвинитель, вам слово.

Обвинитель зачитывает заранее подготовленные документы. Из его краткого изложения всем присутствующим становятся ясны обстоятельства в момент совершения преступления. Естественно все подается сухо, безэмоционально и только факты, но все это выглядит именно как обвинение. Хреновастенько выглядит с такой позиции, короче.

- Прошу суд признать Пак ЮнМи виновной в краже и назначить ей наказание в виде двух лет лишения свободы, - заканчивает обвинитель.

В зале начинается некоторое оживление, которое быстро стихает, едва судья снова берет слово.

- Тогда давайте заслушаем истца, госпожу Ге ХоЧжу, и ее версию произошедших событий для некоторых уточнений, - говорит судья.

Старуха принялась еще раз пересказывать тоже, что говорил пару минут назад обвинитель, только более эмоционально и с некоторыми подробностями, особенно про момент нашего якобы столкновения. Все было еще красочнее и жестче по сравнению с последней слышанной мной версией, словно я прошелся или проехался по ней катком... когда она упала от моего, то ли толчка, то ли пинка... перед этим пролетев полквартала. Судя по количеству переживаний и страху, что Ге ХоЧжу натерпелась за те доли секунды, пока не коснулась асфальта. В завершении пожаловалась на боли во всем теле, спине, голове, конечностях. В общем, ни одного живого места не осталось.

Старуха и дальше стала бы приукрашивать свой рассказ, если бы мой адвокат не стал настаивать на конкретике, как она упала. Или куда я ударил ее.

- Ваша честь, - поднимает руку мой адвокат, и, получив разрешение, продолжает с некоторым скепсисом, - эти все подробности очень важны, но нам здесь хотелось бы оперировать фактами и достоверной информацией, поэтому прошу привести доказательства, - напоминает адвокат. - Желательно со справками и бумагами медицинского осмотра в течение хотя бы суток.

Это у Ге ХоЧжу было, и ее адвокат радостно выполняет распоряжение судьи, представить такие справки. Там было указано только травмы коленей и ладоней. Да и то в легкой форме, едва кожа поцарапана, больше ничего.

Судья решил быстро переключиться на меня и выяснить этот же момент. Я сказал, что потерпевшую вообще не задевал, и та сама упала.

Почти перебивая и едва дав мне договорить, дальше Ге ХоЧжу стала придумывать версию моего ловкого и гениального акробатического пируэта, в ходе которого я сумел незаметно для нее вытащить ее кошелек. Когда все в зале проржались, оценив мою комплекцию и описываемые действия, для чего судье потребовалось вмешаться, потребовав тишины в зале, старуха, снизив накал эмоциональности, заявила, что просто не видела этого, из-за последствий падения, но все должно было произойти именно так, как она описывала и никак иначе.

- Ваша честь, - снова мой адвокат привлекает к себе внимание судьи, - позвольте уточнить, что сам момент похищения кошелька госпожа Ге ХоЧжу не видела, так?

На что та подтверждает - сам момент не видела - потому что все произошло быстро и незаметно для нее.

Судья снова задает мне уточняющий вопрос о моих действиях. Мой ответ такой же простой и понятный, что я не делал и этого.

Потом Ге ХоЧжу продолжила повествование о том, как зашла в аптеку, обнаружила пропажу кошелька и устроила погоню. На ее крики о краже откликнулись двое полицейских, что оказались рядом, и уже все вместе они настигают меня. На это мне было нечего ответить и добавить.

Тем временем судья переходит к моменту моего задержания, моего сопротивления, как было указано в протоколе, а именно броску рюкзака на козырек, с последующим привлечением экспертов и составлению протоколов на месте и уже непосредственно в участке.

Мы оба, я и Ге ХоЧжу, еще раз подтверждаем, что все так и было, как указано в бумагах. На этом выступление стороны обвинения было закончено. Настал мой черед рассказывать.

- Я возвращалась домой после тренировки. Шла по улице, затем Ге ХоЧжу попыталась совершить столкновение со мной, но я просто увернулась, даже не прикасалась, ни к ней, ни к ее сумке, ни к ее кошельку. Спокойно продолжила свой путь, пока меня не задержали полицейские, - кратко и только факты, без домыслов и предположений, излагаю я свою версию.

Судья решил остановиться на моменте обнаружения кошелька потерпевшей в моем рюкзаке.

- Как вы объясните, что кошелек госпожи Ге ХоЧжу найден у вас, если вы его не трогали? - спросил судья у меня.

- Я утверждаю, кошелек подкинул мне в рюкзак сообщник Ге ХоЧжу.

- Подкинули? То есть вы уверены в этом, раз утверждаете. Почему же этого нет в деле? - спросил судья, постучав пальцами по папке.

- Почему, я сама не знаю, могу только предполагать. А вот кто - знаю. Точнее у меня есть его фотография. Имени не знаю. Надеялась, на этом заседании все удастся выяснить: кто и почему. Но мое предположение такое, что в полиции и следственном отделе работают болваны, занимавшиеся моим делом, и которые не могут или не хотят выполнять свои обязанности профессионально. Когда я им передала это фото, они не попытались даже приложить силы, чтобы выяснить кто это. Не говоря уже о его розыске и причастности к делу. Меня просто проигнорировали. Всего один сотрудник полиции продолжил выполнять свои обязанности в полной мере, и стал мне оказывать реальную помощь в установлении истины. Поэтому я надеюсь, что в результате данного заседания будут выявлены нарушения в ходе следствия и мое дело будет направлено на дополнительное расследование.

- Что с возможным третьим фигурантом дела и его фотографии? - обратился судья к обвинителю.

- Ваша честь, никто из опрошенных свидетелей не подтвердил эти слова, и следствие пришло к выводу, что это выдумка. Мы не можем искать то, чего не существует.