соседи, устроившие в этот субботний вечер шумные посиделки этажом выше, но как не вслушивался в их громкую беседу, не мог понять ни единого слова. Наконец, где-то через полчаса, в подъезде послушался шум, входная дверь отворилась и в квартире появилась Юлия Романовна, а сразу следом, закрыв за собой дверь, вошел Леонид Федорович, держа в левой руке большой полиэтиленовый пакет. Оба они выглядели уставшими и вымотанными.

— Юля, Леня, здравствуйте! — поприветствовал их Павел Федорович, вставая из-за стола и выходя в коридор.

— Здравствуй, Паша, — спокойно ответила Юлия Романовна, совершенно не изменившись в лице, а лишь только на секунду замешкавшись при виде нежданного гостя.

— Привет, Паша, — поздоровался в ответ Леонид Федорович, удивившись не меньше супруги и при этом явно обрадовавшись присутствию брата. — Какими судьбами? — спросил он, поставив пакет на пол и снимая обувь.

— Да вот, зашел поболтать.

— Ну, давай тогда, проходи, — сказал Леонид Федорович, и его утомленное лицо раскрылось в приветливой улыбке. Жестом пригласив брата в зал, он направился вслед за ним, а Юлия Романовна, тоже уже успевшая разуться, прошла на кухню.

— Я смотрю, ты в ливень попал, — усаживаясь на диван, заметил Леонид Федорович, который сам был почти сухой, если не считать его чуть только мокрые волосы.

— Да не говори! Видел, как пролил?! — эмоционально ответил Павел Федорович, устраиваясь на кресло, стоявшее спиной к выходу в коридор. — Просто как из ведра!

— Точно.

— А вы откуда с сумками?

— В магазин ездили.

— Я-а-асно. Как вообще дела-то?.. — начал, было, разговор со своего обычного вопроса Павел Федорович, но тут же поспешил конкретизировать его, будто вспомнив, что разговаривает с братом и что вполне может справиться о чем-то действительно для него значимом. — Как дача?

— На даче все в порядке…, — отрешенно произнес Леонид Федорович, но после этого вдруг, будто припомнив что-то, сделал сосредоточенное выражение лица, чуть наклонился к брату и продолжил, уже тише, не желая, видимо, чтобы его слова услышал кто-нибудь еще. — А знаешь, я тут очень странные вещи наблюдаю, — произнес он, предупредительно посмотрев в сторону коридора. — Помнишь моего соседа?

— Какого?

— У которого дача справа от моей. Баня у него такая красивая, большая.

— Да… что-то припоминаю, — отрывисто и неуверенно произнес Павел Федорович.

— Сосед… Металлический гараж у него еще на участке есть, — продолжил объяснять Леонид Федорович. Хорошо зная брата, он не обманулся его утвердительным ответом и по одной только интонации голоса понял, что тот никак не возьмет в голову, о ком идет речь. — Помнишь?.. Ну, которому мы однажды поленницу чуть не сожгли…, — в каком-то изумлении поднял брови Леонид Федорович, будто бы удивляясь несообразительности, проявленной братом в этот момент. — Ну? Вспомнил?

— А-а!!! — радостно воскликнул Павел Федорович. — Да! Мужик этот — чудной такой! Все. Вспомнил.

— Ну наконец-то, — тоже улыбнулся Леонид Федорович. — Так вот…, — тихо продолжил он, но вдруг резко встрепенулся, когда в зале появилась Юлия Романовна, которая прошла и села в свободное кресло.

— Как торговля, Паша? — сразу обратилась она к Павлу Федоровичу.

Сходу не найдя что ответить, Павел Федорович замялся, но раздавшийся тут же телефонный звонок позволил ему удачно выйти из невыгодной ситуации. Однако достав телефон и посмотрев, кто это был, минутное облегчение Павел Федорович мгновенно пропало, и он внутренне напрягся еще сильнее, нежели от вопроса Юлии Романовны. Ему звонил Майский.

— Да, Максимка, привет! — с принужденным воодушевлением произнес он, только успев взять трубку.

«Дядя Паша, здравствуй», — раздался в трубке резкий и раздраженный голос Майского. «Ты в магазине сейчас?»

— Нет, — настороженно ответил Павел Федорович.

«Дома?»

— Нет.

«А где ты находишься?».

— У твоих родителей. А ты где?

«Я у себя. Дождись меня, пожалуйста. Я сейчас подойду».

— Хорошо, — ответил он, и положил трубку.

Звонок Майского взбудоражил сознание Павла Федоровича. «Все знает! — тут же промелькнуло в его голове. — И сейчас у себя дома, а значит, минуты через три, максимум через пять, будет здесь». Ситуация резко изменилась, вынуждая Павла Федоровича форсировать события и немедленно до прихода Майского приступить к своей просьбе. В последнюю очередь он хотел бы начать разговор с братом в присутствии Юлии Романовны, но выбора сейчас у него уже не оставалось.

— Леня, я к тебе по делу зашел, — обратился он к Леониду Федоровичу, поспешно убрав в карман брюк телефон. — Ты не займешь мне немного денег?

— Денег занять? — посмотрев на супругу, растерянно переспросил Леонид Федорович, сходу даже и не найдя, что ответить на эту просьбу.

— Да, Леня. Буквально на месяц. Я тебе до конца сентября точно верну.

— А зачем тебе?

— Мне за аренду помещения надо заплатить. У нас небольшой долг образовался — нужно его погасить, чтобы продолжить торговлю.

— А что у вас денег совсем нету?

— В оборотке все, Леня! Выдернуть сразу никак не получается… А к сентябрю как раз торговля попрет: нам бы сейчас эти месяца поработать — мы бы быстро все вернули.

— И сколько тебе надо? — подумав немного, спросил Леонид Федорович.

Павел Федорович бегло взглянул на Юлию Романовну, как бы определяя ее настрой.

— Тридцать тысяч, — снова повернулся он к брату, озвучивая сумму в два раза меньше той, которую планировал попросить у него еще каких-нибудь три минут назад.

— Хэ-х, — тут же послышалась ехидная женская ухмылка.

— Я не знаю, Паша. Для нас это большая сумма, — неуверенно проговорил Леонид Федорович.

— Что значит — не знаю?! — раздался громкий и возмущенный возглас Юлии Романовны, которая буквально врезалась сейчас в мужа своим испытующим взглядом. — Ты что, действительно хочешь занять ему деньги?!

— Но у них сейчас работающий бизнес. Он же отдаст.

— Отдаст?! Также как и те пятьдесят тысяч?! Паша, — обратилась она к Павлу Федоровичу, — ты хоть помнишь, что ты должен нам пятьдесят тысяч, которые мы занимали тебе два года назад?

— Я их верну, Юля, — поспешно начал заверять ее Павел Федорович. — У нас сейчас к школьному сезону дела пойдут в гору, и за эти несколько месяцев я верну весь…

Но докончить фразу ему помешал раздавшийся дверной звонок. Леонид Федорович пошел открывать дверь и через секунду в комнате появился Майский. Поздоровавшись с присутствующими, он не стал садиться на диван, а отойдя дальше, к шкафу, встал напротив кресла, в котором сидел Павел Федорович.

Майский был взвинчен до предела. Лицо его буквально пылало и все покрылось алыми пятнами; из-под нахмуренных бровей зло сверкали красные, налитые кровью и пугающе сильно выпученные глаза; губы его, сухие и напряженные, то и дело нервически подергивались — видно было, что с огромным трудом удавалось ему держать себя в руках.

— Я сейчас разговаривал с хозяином магазин, —