Федорович. Взяв подарок, он протянул его собеседнице, несознательно желая доказать то ли ей, то ли себе, что помогал исключительно по-дружески, а никак не ради последующего вознаграждения.

— Нет, Паша. Это тебе. Как раз после обеда с чаем попьешь, — сказала женщина и вышла за дверь.

Первоначальным желанием Павла Федоровича было догнать ее и вернуть шоколадку, однако этот порыв сохранялся в нем совсем недолго — уже через мгновение он смирился и решил принять презент. И в ту же секунду, как он пришел к этой мысли, в тот самый момент внутреннего принятия им подарка пожилой дамы чувства смущения, неудобства и даже какого-то стыда, всецело руководившие его действиями прежде, начали исчезать, сменяясь удовольствием от признания со стороны женщины и искренней благодарностью ей за внимание. Неожиданно ему стало легко и приятно на душе.

Павел Федорович посмотрел на подарок — это был молочный шоколад с фундуком. Очевидно женщина, не зная его вкусовых предпочтений, приобрела самый распространенный вид шоколада, с самой что ни на есть стандартной начинкой. Вместе с тем шоколадка оказалась достаточно дорогой, с цельным орехом, так что было ясно — пожилая дама выбирала что получше, а не просто купила первый попавшийся вариант, и от этого Павлу Федоровичу стало еще приятней. «Вот дает, Галя!», — подумал он про себя, тепло улыбнувшись и в то же самое время как-то несогласно мотнув головой, мол — «все-таки не стоило».

Вернувшись к оставленному обеду, Павел Федорович довольно быстро съел салат и все пять чебуреков; последний из них он оприходовал с не меньшим аппетитом, чем первый, так что похоже без особых проблем приговорил бы еще столько же. После этого он выпил чаю, в прикуску с подаренной шоколадкой и, достав принесенную из дома библию, принялся за чтение, как обычно глубоко вдумываясь в каждый сюжет и с превеликим удовольствием находя схожие примеры в своем богатом жизненном опыте.

Однако читал он недолго, потому что в магазин, наконец, начали захаживать посетители. Большинство появлялось здесь просто ради интереса: с любопытством разглядывая красивые издания, они уходили, не сказав ни слова и даже не взяв в руки ни одну из книг, вполне удовлетворяясь только любованием обложек; но были и те, что оставляли заявки, в основном на школьные учебники для своих детей, а один мужчина даже купил книгу — энциклопедию о динозаврах, истории о которых так любил его маленький сын. Торговля шла как обычно в субботу, постепенно оживляясь к трем часам и сходя на нет к вечеру. Наконец, где-то с полпятого посетителей заметно поубавилось, и у Павла Федоровича появились достаточные промежутки времени, чтобы вновь погрузится в обдуманное чтение. В этот раз он взялся за пророчества Майя, которые очень сильно заинтересовали его в последнее время. Читая эти пророчества с не меньшим вниманием, чем библию, Павел Федорович не без интереса открывал для себя, что многие сюжеты, мысли и принципы в этих двух книгах на удивление схожи, несмотря на казалось-бы совершенно несопоставимые времена и культуры, в которых зародились две эти религии. Но по мере того, как время приближалось к шести, он все меньше мог сосредоточиться на чтении, пока, наконец, совсем не отложил книгу.

Павла Федоровича охватили тревожные чувства — скоро уже должен был прийти хозяин помещения, а Теретникова до сих пор не было. Поначалу он еще держал себя в руках, но когда время перевалило за шесть часов, то обеспокоился не на шутку. Теретников не объявлялся: он не появился в шесть, не было его и в полседьмого. Стрелка часов монотонно съедала секунду за секундой, и беспокойство Павла Федоровича переросло в настоящее смятение. Он встал, и уже было направился в пивной киоск, где работал Теретников, но прямо в дверном проеме столкнулся с хозяином помещения.

Владельцем помещения являлся молодой юноша, лицо которого показывало не более двадцати лет. Он был среднего роста и имел худощавую, еще не до конца сформированную комплекцию тела. Одет молодой человек был по моде: в джинсы, красивые замшевые туфли и переливающуюся белоснежную рубашку с аккуратно закатанными до локтей рукавами. Лицо его было свежим и приятным в своих чертах, а взгляд безразличным и вместе с тем дерзким.

— Олег, привет! — воскликнул Павел Федорович при виде молодого человека.

— Здравствуйте, — спокойно, как бы нехотя ответил тот и, пожав Павлу Федоровичу руку, поспешил пройти из дверного проема дальше в помещение.

— Олег, подожди меня здесь. Я сейчас подойду, — суматошно проговорил Павел Федорович.

— Я ненадолго. Буквально на минуту, — сдержанно и серьезно начал молодой человек, неспешно перемещаясь вдоль прилавка и лишь изредка посматривая на собеседника. — Мне вчера вечером позвонил Максим и сказал, что сегодня вы погасите свою задолженность за два месяца.

— Да-да, конечно погасим, Олег! Ты подожди меня здесь немного. Мне надо только кое-что сделать…, — взволнованно зачастил Павел Федорович, положением своего тела выказывая сильное желание покинуть помещение, но вместе с тем оставаясь на месте.

— Может, тогда вы мне сразу деньги и отдадите? Да я пойду, — предложил молодой человек, настороженный внезапной заминкой и в особенности тем крайне обеспокоенным видом, который имел сейчас его собеседник.

— Да не волнуйся ты так, Олег, сейчас деньги будут, — начал энергически заверять и успокаивать молодого человека Павел Федорович, хотя тот не выказывал вообще никаких признаков волнения и держался не в пример сдержанней его самого. — Подожди меня чуть-чуть. Сейчас я приду и все тебе отдам, — с этими словами Павел Федорович замер на секунду, будто удостоверяясь, что молодой человек не собирается препятствовать его уходу и, как только в помещении установилось молчание, поспешно вышел из магазина.

Быстрым шагом Павел Федорович направился на улицу, к пивному киоску. Он был в смятении: деньги, долг по аренде, Теретников, хозяин помещения, Майский — все закрутилось у него в голове. «Что же это такое? Славка же до шести обещал деньги занести! — думал про себя Павел Федорович. — Куда он запропастился?.. Может ему зарплату задержали, и он сегодня ничего не отдаст? Что тогда я Олегу скажу? В этот раз он наверняка уже не станет ничего слушать… Вот, Славка га-а-ад! Так подставил!.. А если он вообще не собирается мне ничего возв…, — на мгновение проявилась ужаснувшая его мысль, — Макси-имка-а!», — вдруг вспомнив о племяннике, Павел Федорович весь сморщился в сильнейшей досаде. Сердце его бешено колотилось, разум был взбудоражен и совершенно затуманен нахлынувшими эмоциями. Чувства обиды, отчаяния, злости, страха и вины одно за другим вспыхивали в нем. Они были неявными, в виде одних только предощущений, потому что стоило им начать проявляться,