— Инсценируем их смерть, чтобы Росанна перестала искать, — предложила Мари. — С мертвых спрос невелик. Сначала погибнет Ной. Далила сама убьет себя, не пережив горя.

Инэй одобрительно кивнул.

— Рад, что ты думаешь в верном направлении.

Мари покосилась на отца, услышав намёк на вчерашний вечер. Но она не считала, что накануне допустила ошибки. Вела себя осторожно, ни на кого не нападала, чтобы защитить друга, как в доме Саттеров во владениях совета. Смерть Агуста была случайностью. Или судьбой, если верить Фабьену.

— Нужно сработать убедительно и неторопливо, дать Росанне насладиться местью и успокоиться, — продолжил Инэй деловито. — Однако инсценировка — половина проблемы. Следует найти твоим друзьям убежище. Не на месяц или год, а, вероятно, на всю жизнь.

Мари насупилась. Она предполагала, Ной и Далила поживут здесь. Дочь могла понять мотивы Инэя и Весты, они не хотели рисковать собственным тайным домом. Но в другом месте друзья не будут в безопасности. Они — стихийники, не умеют жить среди людей, а на срединной территории появляться нельзя. Всегда есть риск, что их кто-то узнает и донесёт шпионам из Летнего Дворца ради собственной выгоды.

— Отложим этот разговор на пару дней, — предложил Король. — В ближайшую неделю Росанна с постели не поднимется.

— Значит, теперь она будет править?

— Да. Росанна Кьятта не подходит для создания Креста равновесия. Но она — вдова Короля, признанная Шаром Стихий, управлять им сможет без труда. Возглавит Летний Дворец на ближайшие одиннадцать лет, если не случится новых бед. Первой дочери Агуста и Росанны — Июнии — четырнадцать, но престол по закону должен унаследовать старший из двух сыновей — Юг. Мальчику семь, он пока совсем ребёнок.

Мари подумала о маленьком Принце Лета с сочувствием. На его хрупкие плечи взвалят нелегкую ношу. Она будет давить и давить. Сломает или сделает жестоким правителем? Есть ли золотая середина? Впрочем, разве её собственная судьба лучше? Разве дети Зимы когда-нибудь признают Принцессу-полукровку? Если, конечно, она и все остальные стихийники вообще переживут катастрофу, предсказанную Фабьеном.

— Как теперь победить Стеллу? Без Креста равновесия?

Родители вновь обменялись тревожными взглядами.

— Перед твоим приходом с нами связался Грэм, — пояснил Инэй. — Он всю ночь просидел над записями Эрнуса, трагедия в Летнем Дворце подхлестнуло рвение. Грэму, наконец, повезло. Он нашёл ответ и обещал появиться здесь с минуты на минуту. Объявил, что нам вариант придворного предсказателя не понравится.

Мари не удивилась. Пророки никогда не предлагали ничего хорошего. Нагнетали страх или говорили загадками.

— Садись за стол, — велел Инэй. — Выглядишь, как набедокурившая ученица в кабинете Ловерты. Хотя явно считаешь, что всё сделала правильно.

Дочь, устроившаяся на краешке стула, посмотрела с легким вызовом. Да, спасая Ноя, она подставила под удар Агуста и Росанну, но ведь честно старалась не навредить.

— Я не совершила ничего предосудительного. Я только...

— Занималась самодеятельностью! — высказал Инэй резко, в синих глазах отразились подзабытые ледяные айсберги. — Я не говорю, что ты должна была спокойно смотреть, как убивают друга. Ни один Король или Королева не вправе устраивать самосуд. Однако ты могла найти меня или маму, когда Ноя вызывали на крышу. А ещё лучше связаться с нами через осколок, если б догадалась взять его с собой.

Слова Инэя вонзились стрелами в незащищенную плоть. Мари и в голову не пришло положить в карман особенное зеркальце.

— Я на маскарад собиралась, а не с отшельником в лесу сражаться, — пробормотала она, признавая в душе, что отец прав.

Синие айсберги сверкнули.

— Надеюсь, урок не пройдет даром, — произнес Инэй холодно. — Следующего может не быть.

Веста в разговор не вмешивалась, но, судя по легким кивкам, была солидарна с мужем. Дочь её не винила. Какой может быть реакция, если обычная встреча с другом заканчивается убийством Короля.

— Сегодня мне опять приснилась Вирту, — рассказала Мари, помешивая чай, спешно принесенный Лирой. Обсуждать странный сон не хотелось, но признание стало компенсацией за вчерашние ошибки. — Я спрашивала, чем закончится история со Стеллой. Она ответила, всех спасёт правда, но вряд ли это принесёт пользу нашей семье.

— Правда? — переспросила Веста удивленно. — О чем? Я не собираюсь скрывать, что Стелла — внебрачная дочь отца.

— Боюсь, гадалка права.

В столовую бесшумно вошёл Грэм Иллара. Подарил легкие кивки Королевскому семейству и со свойственной ему вальяжностью устроился за столом, положив перед собой знакомую Мари тетрадь с буквой "Э" и нарисованным глазом. Ту самую, что Лестор и Кира передали на тайной встрече в лесу. Выглядел Грэм не лучше Повелителей: щетины на щеках прибавилось, глаза покраснели от напряженного ночного чтения. Взгляд на мгновение задержался на лице ученицы, и Мари догадалась, что разнос от нареченного наставника предстоит пострашнее родительского. Но позже и наедине.

— Не тяни, — Инэй подался вперед от нетерпения.

— Не тяну, — Грэм нервно взлохматил вьющуюся каштановую шевелюру, не собранную нынче в привычный куцый хвост. — Я судорожно придумываю, как это преподнести по-мягче. Второй час придумываю.

— Всё настолько плохо? — спросила Веста, отодвигая чашку.

— Да. Эрнус красочно описал катастрофу, которая вот-вот низвергнется с небес на наши бедовые головы: пять разрушенных Замков, непрекращающиеся дожди, ураганы, беснующиеся в людских городах и поселениях стихийников-отщепенцев. Обладая хорошим воображением, не сложно представить картинку. Я не трус, вы знаете. Но пока всё это представлял, подумал грешным делом, не пора ли организовывать эвакуацию из Дворцов и Академии?

— Грэм! — терпение Короля лопнуло. — Что предложил Эрнус?

— Крест равновесия. Или другой обряд. Особый обряд.

Грэм достал из тетради лист с собственным переводом предсказания, посмотрел на него с толикой отвращения и принялся читать с выражением.

— Когда небеса разверзнутся, а Крест равновесия не будет полным, спасти детей Времен Года смогут два лжеца, по венам которых бежит Королевская кровь. Им придется раскрыть правду, если не хотят, чтобы от владений не осталось камня на камне. Обряд признания увеличит силу обманщиков, а их кровь, пролитая в снег, подарит мощь земле, и она сама отведёт удар небес.

Тишина была такой, словно в мире смолкли все звуки разом. Она стала осязаемой, проникла в каждый угол, заполнила густой субстанцией помещение от пола до потолка и поползла вверх по лестнице, чтобы взять в плен весь дом. Но скрипнул стул, шаркнули подошвы сапогов, разрушая иллюзию.

— Проклятье! — выругался Инэй, отходя от стола. Кулаки Короля плотно сжались. — Бред! Эрнус превзошел сам себя!

Веста протестующе замотала головой.