уже не было, но я не хотел рисковать. Пьяная и сердитая она отвезла меня назад, скинула и скрылась в неизвестном направлении.

За две недели я знал Хуахин, как родной: поднимался на возвышенности с обезьянами, доходил до конца золотого пляжа, где располагалась военная база. Мне свистели с поста, чтобы я развернулся. Я сдружился с американцем, который тоже поселился надолго. Он успешно преподавал во Вьетнаме английский, но его выперли оттуда за что-то. Джо сам был наполовину вьетнамец, но глаза были не азиатские, только кожа темноватая. У него имелись сухие цветы, он делился со мной на прогулках по безлюдным захламлённым местам, где не ступала нога туриста. Я интересовался о сертификате учителя языка, но он был натив и для него получить это было формальностью. Джо тоже не хотел возвращаться в Штаты. Я ему рассказал о меркантильных русских девушках, на что он мне легко возразил, что я ещё не встречал американок в их естественной среде. Джо сказал, что у них тоже всё вращалось вокруг денег и карьеры: больше, быстрее, значительнее, выше остальных. Вот так мы коротали дни и общались под цветами о жизни, обо всём.

Шла третья святая неделя. Встретился с тайской девушкой. Она пела в одном из ночных клубов или баров или в нескольких. Девушка абсолютно не понимала по-английски даже элементарные да или нет. У многих таек глаза были очень большие, как у индианок. Мы сидели на причале и наблюдали за местными рыбаками. Я часто приходил туда, там ещё сверкала вода от то ли планктона, то ли от водорослей. На втором свидании она перед уездом коряво накатала на переводчике, что хочет провести эту восхитительную ночь со мной. Я был готов написать ей слово АНАЛ, но когда посмотрел в её большие грустные и доверчивые глаза. Она наверно полагала, что я снимал одиночный номер в отеле. Я прошёлся с ней до своего пристанища, она увидела койки с людьми. Девушка, вероятно, тоже жила не одна. Она провела рукой по моему лицу, коротко поцеловала в губы, села на мотороллер и укатила, больше я её не видел.

Я познакомился с Леей, её звали по-другому, но она просила меня так её называть. Она трудилась в гостинице в спа-зоне и прекрасно калякала на английском. Она просто дала адрес и дала понять, что можно прийти. Жильё на время располагалось у кромки моря, это значит крутое по-любому, землю у самой воды купить сами знаете. Архитектура отеля была выполнена так искусно, что лучшего рандеву и придумать нельзя. Свет преломлялся в разных местах по-разному. Я ходил с Леей по всяким отсекам, выполненными в стиле барокко, сразу вспомнил сочинских архидизайнеров и чуть не расплакался. Лея была чуть выше стандартных таек и иронические глаза её тоже крупные как у кхмерок. Родная душа.

Она заскочила за мной вечером на своей тачке. Мы поехали захватить её подругу. По дороге остановились, Лея сходила в магазин, вернулась с тюбиком геля. К великому сожалению не анального, а от ожогов. Она вложила мне его в руки и велела подлечить кожу. Я был пурпурный рак. Заехали за её подружкой наполовину кореянкой, наполовину не пойми кто. Она была уже чуть беременна от какого-то лётно-залётного крестоносца. У Леи всё было, как надо — худое тело, худая жопа. У её подруги также, почти у всех вокруг тоже так было. Чисто идеальные девчонки. Рай Махавиры. Любовь.

Мы приехали ночью на ещё горячий пляж. Я с Леей обнимался, лобызался, а её подруга фоткала. Это было похоже на концовку фильма горячие головы когда Топер позировал с Рамадой. Лея отвезла меня домой в хоспис, к этим бомжам со всей Европы. Всю дорогу её подруга при мне склоняла Лею заняться со мной любовью дома, а она на улице погуляет. Они снимали вместе жильё. Лея отмалчивалась и улыбалась, просто крутила баранку.

Параллельно ещё познакомился с девушкой очень низкого роста и с телом восьмиклассницы. Она совершенно не говорила по-английски. Спасибо высоким технологиям, мы сидели за столиком на концерте и общались на моём айфоне через русско-тайский переводчик. Но писал только я, мне было лень выискивать тайскую клавиатуру да и была ли она там вообще. Она работала продавцом чего-то. Звали её Нари. Мы посидели немножко, и она уехала домой.

Встретились с Леей на ночном рынке, она купила мне мороженое. Там был концерт и все боялись подойти к музыкантам, я подошёл немножко и на меня глазели, как на придурка. Я вернулся к Лее, ибо ей стало стеснительно. Мы сидели в уличной кафешке. Она показывала мне видосы с какими-то оленями в причудливых костюмах, это у них там типа песенный конкурс. Победил там какой-то Барбаджан в самом нелепом и конченом наряде. Я на 95 % процентов удостовереился, Лея меня зафрендзонила. Также она говорила, что её предыдущий парень был русским, так что всё стало понятно: тот ушёл и я уйду. Лея обрусела, короче, до меня ещё. Она отвезла меня домой, как братика.

Я увиделся с Нари и она привезла меня на центральный пляж, где уже был хоть какой-то народ. Значит я жил в некупальном участке. Мы барахтались в бушующих водах, она была такой маленькой. Я кидал её, как в босом детстве на Волге. Садился, она залазила на мои развёрнутые плечи и прицельно выстреливал.

Мы сошли на мирный берег погреться, она даже взяла для меня утиральник. В этот момент я рассматривал её мокрое тело и подобно тому, как у Сумкина неосознанно выскочило время в ответ на загадку, так и у меня слетело с губ слово АНАЛ. Хорошо, что я был уже почти чёрный от ежедневного загара, нечистый. Нари так обрадовалась, обняла меня и потянула за руку на мопед. Я не на шутку разволновался, мне показалось это был ледибой. Но голос писклявый был женский и операция по удалению пениса для уличной торгашки была не по карману.

Мы ехали минут тридцать, она жила в каких-то епенях, но хоть не в хижине, а в маленькой комнате. Она быстро сполоснулась. Я сидел на полу и ясно слышал, как Нари промывала себя для любовного моей мечты. Таиланд — столица анального секса, потому что во всех клозетах вместо туалетной бумаги мощные струи воды под давлением. Прижала, нажала, посидела немножко, слила. Чистая Нари вышла ко мне в одном полотенце и показала пальцем, чтобы я тоже принял душ. Когда она вытащила из шкафа тюбик с прозрачным гелем у меня случилась