все мое самое больное, после чего я соберу вещи и свалю в закат и потеряюсь как ёжик в тумане.

— Именно. — Она наливает себе чай, делает глоток. — Вкусно, кстати. Может, тебе пойти работать в какое-то соответствующее заведение? У меня есть пара знакомых, как раз подыскивают баристу. Замолвлю за тебя словечко, будешь получать нормальные деньги и чаевые.

— Он тебе нравится, да? — Хотя, это же и без ее «да» абсолютно очевидно. — Мне тоже.

— Если бы Грей действительно тебе нравился — ты бы не позволила случиться всему этому дерьму. — Кивает на договор. — Ты бы сама разгребала свои проблемы, бедная Аннушка, а не пряталась за спину мужика, пользуясь его слабостью. И не спекулировала бы тем, что он просто не может пройти мимо двух бедных овечек в беде.

— Я очень рада, что Влад именно такой, — пожимаю плечами, потому что все еще не могу воспринимать ее слова как оскорбление. — Если бы в жизни каждой женщины в беде случался свой «Грей» — было бы меньше избитых, изнасилованных, униженных и убитых женщин. Ты хотела, чтобы я призналась в этом? А в сумке, наверное, телефон под запись лежит, да? Ты ее поэтому не закрыла?

Подаюсь вперед, хотя в этом нет особой необходимости — я минимум дважды замечала, как Дина невзначай подталкивает ее на мою половину стола.

— Если бы не Влад, — я нарочно говорю чуть громче, давая понять, что плевать хотела на ее шпионские игры, — мне страшно представить, что было бы со мной и с Мариной. Я не просила ничего этого, но я рада, что Влад принял такое решение. Я бесконечно, до конца жизни, буду уважать его за это. И, конечно, не сбегу с тупыми угрызениями совести только потому, что ты насмотрелась глупых сериалов, где героиня бросает героя потому что кукушка трижды свистнула через левое плечо.

Дина молча пьет чай.

Истерики не случилось, хотя у нее на лбу написано, что с куда большим удовольствием вместо чаепития она потаскала бы меня за волосы. Значит, самое время перевести нашу общее желание помочь Владу к общему знаменателю.

— Мне нужна одна «случайная» встреча с Кузнецовой, — выкладываю карты на стол. Если Дина поможет мне — значит, у меня появится неплохой союзник. Если нет — ладно, справлюсь сама. Если разболтает Кузнецовой — значит, сама себе обиженная крыска. Но третий вариант я заранее готова исключить — на подлую гадину она в этих леопардовых стрипах как-то совсем не похожа. — И мне нужно, чтобы она точно знала, кто я такая.

— Ну и кто ты такая? — Дина доливает чай, взглядом намекая, что мне лучше пока даже не заикаться, что она его распробовала и вошла во вкус.

— Скажем так… девушка, которая точно не собирается делить Грея ни с кем.

— И какая конечная цель этого спектакля? — Дина, как ни старается, очень плохо маскирует интерес. Что ж, в не любви к Кузнецовой мы с ней тоже «сестры».

— А вот тут самое интересное. — Я достаю из рукава добрую дружескую улыбку, потому что действительно хочу заполучить Дину в союзницы. — Тебе придется либо поверить мне на слово, ни о чем не спрашивать и помочь, либо встать и уйти, справедливо решив, что я хочу втянуть тебя в какую-то аферу.

— А ты хочешь?

— Нет.

— Смахивает на плохую рекламу очередной «пирамиды».

— Полностью с тобой согласна. Ну так что?

Пока Дина думает, лениво попивая чай и вгрызаясь в очередное по счету печенье, я снова прислушиваюсь к интуиции. Но она все равно молчит, не орет благим матом, что прямо сейчас я совершаю непоправимую ошибку.

— Ну ладно, Мата Хари, — Дина протягивает чашку и мы символически чокаемся, — если твое дело в том, чтобы отпиздить Кузнецову — то я точно в деле.

— У Влада есть личный клуб, — немного подумав, говорит Дина. — Принадлежит лично ему, об этом каждая собака в городе знает и Кузнецова, конечно, тоже в курсе. Насколько я знаю, пару дней назад она пыталась забронировать там стол.

— И не смогла? — Я начинаю улавливать, куда она клонит.

— Нет, потому что я присматриваю за клиентами и порядком. — в голосе и выражении лица Дины появляются нотки неприкрытого самолюбования. — Грею давно уже надоела эта игрушка, а моему сердцу она дорога, так что я берегу репутацию Midnight Soul лучше, чем свою собственную. Но у нас есть список «брони» для некоторых клиентов, которых мы со временем можем реабилитировать и разрешит вход. Не во все райские кущи, конечно, но в общий зал.

— И много таких реабилитированных? — Я почти уверена, что меньше, чем пальцев на руках. Дина не похожа на человека, готового прощать все с барского плеча. Скорее на маленькую злобную змейку, которая до гробовой доски будет помнить каждого своего обидчика.

— Кузнецова будет второй, — корчит ангельское личико.

Я мысленно прогоняю ее слова, связываю звенья невидимыми ниточками.

— Если мы с Кузнецовой столкнемся там, чисто случайно, например, завтра или послезавтра вечером…

— … я сделаю так, чтобы до ее куриного мозга точно дошла информация о том, кто ты такая, — кривляется Дина, хищно разгрызая печенье в форме рыбки. — И могу так же позаботиться о том, чтобы вашей встрече, скажем так, не мешали до определенного сигнала.

— О котором мы договоримся заранее, — подхватываю ее мысль.

— Сколько времени тебе понадобиться?

— Ну, если только она не попытается облить меня серной кислотой, то, думаю, не больше двадцати минут.

Дина немного склоняет голову на бак, разглядывая меня примерно как бойцовская собака, которая, несмотря ни на что, до сих пор до конца не раздумала выгрызть мне печень. Выражение ее лица как-то полностью не соответствует ее нарочито барбиподобному гротескному образу. И как бы дико это не прозвучало, но вот такая она вызывает у меня больше доверия, чем если бы на е месте была какая-то совершенно обычная девушка с нормальным маникюром, в нормальной обуви и без жвачки.

— Я думаю… — Дина нарочно растягивает время, — … ты уделаешь Оленьку за пятнадцать минут. Я бы точно на тебя сагрилась.

— Даже не знаю, радоваться ли тому, что я произвожу впечатление бесячей особы.

— Ты производишь впечатление девочки Короля. Правильной девочки. — Сует в рот еще одно печенье. — Только давай ты сейчас не будешь задирать нос и воображать, что теперь мы станем подружками.

— И в мыслях не было, — честно признаюсь я.

— Значит, договорились.

Она прикладывает телефон к уху, и пока ждет ответа, громким шепотом просит сделать еще такую же «офигенную фруктовую бурду». Пока делаю чай, она отдает кому-то команду прямо сейчас связаться