Адриан продолжал лихорадочно озираться в поисках Новы, но подоконник, на котором он сидел, развалился, и Страж начал падать.

Пожалуйста, пожалуйста, лишь бы она сейчас не натворила каких-нибудь безрассудств, – думал он, наблюдая за стремительно приближающейся крышей и пытаясь наметить безопасное место для прыжка. Поправив на плече бесчувственного злодея, он бормотал, ни к кому конкретно не обращаясь: – Держись…

Они врезались в крышу – та обрушилась, не выдержав удара такой силы. Сверху градом сыпались обломки звонницы, отскакивая от доспехов Адриана, который изо всех сил старался защитить от них Цианида. Адриан попытался изловчиться и согнуть колени, чтобы пружины при падении смягчили удар, но не успел. На полной скорости они врезались в каменный пол собора – Адриану показалось, что от сотрясения все его тело сплющилось. Руины колокольни пробили остатки крыши и врезались в северную стену собора. В момент столкновения колокольня буквально взорвалась на тысячи мелких обломков, разлетевшихся по пустырю. Колокола, которые еще держались на балках, рухнули вниз с такой силой, что в каменном полу образовались воронки.

Адриан лежал среди груды камней, каждая клетка тела болела.

– Нова, – простонал он, проверил, все ли в порядке с Цианидом, и, шатаясь, попытался встать. Из-за окутавшего все вокруг облака пыли он почти ничего не видел. – Нова…

– Я… в порядке, – ответил вдруг слабый голос. Сердце Адриана заколотилось, и он в панике бросился по завалам на голос. Его отделяло от Новы несколько футов, когда один из колоколов, упавший вверх дном на разбитую каменную стену, скатился с нее, и с лязгом ударился о пол.

– Ой! – громко вскрикнула Нова.

Адриан замер.

Наклонившись, он, наконец, увидел ее. Она скрывалась внутри бронзового колокола, упираясь руками и ногами в его изогнутые бока.

Подавшись вперед, он помог ей выбраться и прижал к груди – правда, из-за бронированного костюма объятия оказались совсем иными.

– Мне эту идею подсказали твои доспехи, – голос Новы, уткнувшейся в его нагрудник, звучал глухо.

– Гениально, – оценил Адриан. – Ты ушиблась? – подумав, он поправился. – Тебе очень больно?

Скрипнув зубами, Нова все же ответила довольно бодро.

– Не слишком. Как Лерой?

– Жив. Надо поскорее найти, куда бы его пристроить, пока тут все не рухнуло.

Нова стряхнула с капюшона мусор и пыль, Адриан протер прозрачный щиток шлема, и они смогли осмотреться. Обрушившаяся колокольня повредила северо-восточный угол собора.

Адриан был настороже, ожидая, что вот-вот может случиться что-то не менее опасное. Но пока сверху лишь стекала струйками пыль, да трещали под ногами обломки.

– Давай положим Лероя в колокол, – предложила Нова. – Мне кажется, он вполне там поместится, и будет в безопасности, надежней, чем где-то еще.

Цианид действительно поместился внутри колокола, хотя Адриан не мог не думать, что после пробуждения его долго будет мучить боль в затекшей шее.

– Итак, – заговорил Адриан, глядя, как Нова перекладывает к себе в сумку пробирки из патронташа Цианида. – Как нам остановить Аса?

По ее лицу пробежала тень. Адриан не сразу вспомнил, что она не могла видеть выражение его лица из-за шлема. Он нажал кнопку, убирая лицевой щиток.

– Извини.

Она покачала головой.

– Не уверена, что Аса можно остановить, пока шлем у него. Если только мы не найдем способ его нейтрализовать.

– Агент N еще есть?

Она помедлила.

– Моя ручка еще у тебя? В ней был припрятан один дротик с Агентом N.

– Да, она при мне. Если мы сумеем подняться на крышу, как думаешь, реально подобраться к нему достаточно близко, чтобы использовать Агент?

– Возможно, – сказала Нова. – Но, если он поймет, что мы задумали… сломает этот дротик, как веточку.

– Если кому и под силу это сделать, так только тебе.

Нова иронично скривила губы.

– А как же Оскар и Данна? – спохватился Адриан. – Где они?

– Когда все это началось, они были заперты внизу, в бывшей сокровищнице. Идем, – Нова повела его сначала вверх по короткой лестнице, потом вниз по изогнутому коридору, через часовню, почти такую же пустую и сумрачную, как та, в которой раньше держали его.

Подойдя к двери, Нова замерла, оглядывая примыкающую к часовне комнату. Раньше в нее вела витражная дверь, но теперь стекло было разбито. Комната за дверью выглядела чистой и опрятной по сравнению с разрушенной частью собора. И в ней было пусто.

– Они были здесь, – сказала Нова. Битое стекло хрустнуло под ее подошвами.

Адриан заметил разбросанные по полу обрывки веревок.

– Думаю, они нашли способ сбежать.

Нова, казалось, была не так уж в этом уверена.

– Может быть.

Они обменялись полными сомнений взглядами.

Искать Оскара и Данну… или попытаться остановить Аса Анархию?

Адриан вздохнул. В глубине души он надеялся, что его друзья смогут выбраться, где бы ни оказались.

– На крышу?

Лицо Новы стало суровым, и Адриан узнал ту же собранность и решимость, от которых у него екнуло сердце, когда он впервые увидел ее на испытаниях. Она кивнула.

– Да, давай покончим с этим.

Они помчались назад через часовню, но когда пробегали мимо хоров, пронзительный крик заставил их остановиться. Выглянув из-за угла, Адриан посмотрел на главный алтарь.

Ахнув от неожиданности, он втащил Нову обратно в коридор.

– Что там?

– Птицы!

Нова помедлила мгновение, оттолкнула руку Адриана и выглянула сама.

Пространство, окружавшее алтарь, было заполнено громадными черными воронами. Повсюду мелькали блестящие черные глаза, острые черные клювы и чешуйчатые черные лапы. Птицы сидели на перилах, отделявших алтарь от хоров, на лепных украшениях величественных колонн и на высоких подоконниках, тянущихся к самому верху сводчатого потолка. Шумно хлопая крыльями, воронье, словно чернильно-черная метель, кружило в алтаре. По собору разносилось возмущенное карканье и цоканье когтистых лап.

В центре всего этого переполоха, прижавшись друг к другу у основания алтаря, сидели Данна и – кто бы мог подумать – Нарцисса. Данна свернулась клубочком, положив голову на колени Нарциссы, и пыталась защититься, прикрываясь руками. Нарцисса обнимала ее одной рукой, хотя и сама побелела от ужаса, а другой рукой беспомощно махала в воздухе, отгоняя птиц.

Ничто не помогало. Птицы впивались когтями им в руки. Ранили клювами ноги Данны.

– О, нет, – причитала Нарцисса. – Птицы! Вот уж кого я никогда не боялась!