Перво-наперво от них требовалось благополучно прийти к месту встречи, что предполагало известную долю спешки. Поэтому к отстающим, в том числе и Келли, француз был беспощаден. Мерзавец присвоил себе кнут Манни и прохаживался вдоль своего каравана, словно погонщик рабов, то и дело хлеща провинившихся. Один такой удар пришелся по спине Келли, когда она, потрясенная взрывом в ущелье, рухнула на колени. От отчаяния ноги не слушались ее, Келли была не в силах двинуться с места. И тут плечо вспыхнуло болью. Кнут разорвал ей рукав и полоснул по коже. С тех пор она изо всех сил старалась не падать.

– Келли… – заговорил Фрэнк с носилок.

Она нагнулась к нему.

– Мы прорвемся, – пролепетал брат в полузабытьи.

Как он ни протестовал, Келли все-таки впрыснула ему димедрол перед выносом из лечебницы. Ей совсем не хотелось, чтобы Фрэнк страдал от тряски.

– У нас все получится.

Келли кивнула, жалея, что не может взять его за руку. Даже Фрэнка, накрытого одеялом, накрепко привязали к носилкам. Он еще раз попытался кое-как подбодрить сестру.

– Нат и остальные… они обязательно выберутся… найдут способ… спасти…

Последние его слова унесла непреодолимая дрема.

Келли оглянулась. Почти все небо загораживало зеленое покрывало, но дымовой столб от обвала, преградившего путь между каньонами, еще просматривался. Она не сказала брату о зарядах в доисторической роще. Товарищи уже ничем не смогут им помочь.

На ходу Келли буравила взглядом спину главаря.

Все ее чаяния свелись лишь к одному – мести. Она убьет Фавре, как обещала Нату, даже если погибнет сама.

* * *

17 часов 58 минут

Джунгли Амазонии

Черный ягуар неспешно выступил на поляну. Нат узнал его, точнее, ее – самку-вожака стаи, чье коварство стоило жизни стольким его товарищам. Видимо, она одна уцелела, не попробовав яда, после чего инстинкт привел ее в места появления на свет.

– Час от часу не легче, – проворчал Костос сквозь зубы.

Бестия разглядывала связанных пленников, будто бекон на прилавке. Без отпугивающего камуфляжа даже бан-али рисковали быть съеденными. Черная покровительница, сотворенная Яггой для их защиты, показала звериный оскал.

Припав к земле, самка кралась к обездвиженным людям, нервно подергивая хвостом.

Вдруг над черным поджарым плечом мелькнула рыжая вспышка. В тени великанши из джунглей выскочил Тор-Тор. Маленький и бесстрашный, он обежал ее и бросился к Нату и остальным. От такого проявления кошачьей привязанности Натан повалился на землю. После гибели хозяина встреча со старыми знакомыми заметно ободрила зверя, принесла долгожданное утешение.

Нат прохрипел сквозь удавку:

– Молодец… молодчина, Тор-Тор.

Черная самка попятилась, зачарованная странным зрелищем.

Тор-Тор прильнул к боку Ната, ища не то ласки, не то ощущения привычного порядка вещей. Ничего этого Натан не мог ему дать, пока были связаны руки, зато родил дельную мысль. Он перекатился на другой бок (удавка врезалась еще сильнее) и протянул путы ягуару. Тор-Тор понюхал веревки.

– Давай, перегрызи их, – уговаривал Нат, встряхивая связанными руками, – и я почешу тебе шкуру, олух ты этакий.

Тор-Тор лизнул руку и уткнулся Натану в плечо.

Нат проворчал от досады, потом посмотрел за спину. Черная самка бесшумно приблизилась к нему и коротким рыком отогнала Тор-Тора.

Нат замер. Чудище принюхалось к руке, которую лизнул Тор-Тор, и окинуло Натана прежним проницательным взглядом. Нат был уверен: самка явственно ощущала ужас в лежащей перед ней жертве.

Он тут же вспомнил, как она отхватила Фрэнку обе ноги одним-единственным броском.

Великанша склонила голову к его рукам и ногам, заворчала. Нат почувствовал, как его поддернули кверху, и захрипел. Горло сдавило невыносимо. Он вдруг задумался, успеет ли задохнуться прежде, чем его съедят, и взмолился, чтобы успеть. Однако вместо этого его бросило на землю. Нат инстинктивно съежился и только тут понял, что руки свободны. Не теряя времени даром, он откатился в сторону и сел, глядя на разодранные веревки, свисающие с запястий. Самка освободила его! Он начал вытаскивать голову из петли. Все это время великанша не сводила с него глаз. Тор-Тор потерся о ее необъятный бок, явно выражая признательность, и подошел к Нату. Тот наконец ослабил петлю и отшвырнул прочь. Связанные ноги подождут – сперва надо поблагодарить друга.

Тор-Тор наскочил на него, уткнулся лбом в грудь. Нат поскреб у него за ушами и услышал довольный рокот мурлыканья.

– Вот молодец, постарался…

Ягуар испустил тихий жалобный вой.

Нат поднял его морду и заглянул в янтарные кошачьи глаза.

– Я тоже любил Манни, – шепнул он.

Тор-Тор, сопя, обнюхал его лицо.

Нат вытерпел, не отстранился, а стал приговаривать что-то успокаивающее. Наконец Тор-Тор отошел назад так, что Нат смог распутать лодыжки.

Черная самка уселась чуть дальше Тор-Тора. Вероятно, ягуар набрел на нее после гибели Манни и привел сюда. Догадка биолога подтвердилась – между молодыми ягуарами действительно развилась некая связь. Быть может, их общее горе – по хозяину и по родной стае – укрепило ее еще больше.

Нат встал и освободил Коуве. Вместе развязали остальных. Через минуту Нат спохватился, что распутывает руки и ноги Дакии, индейцу, повинному в травле их отряда саранчой и пираньями. Впрочем, Нат решил не ворошить прошлое. В конце концов, индеец защищал свой народ, и, как оказалось, не зря. Нат помог ему встать, озирая дымящиеся руины – все, что осталось от деревни. Так кто был настоящими варварами в джунглях?

Дакии стиснул Ната в объятиях.

– Рано благодарить, – отвечал Натан.

Оставшихся бан-али мало-помалу освободили, но не их он имел в виду. Больше всего сейчас его занимал заминированный ствол в кольце девяти круглых бомб.

Мимо прошел сержант Костос, потирая покрасневшие запястья.

– Пойду разведаю, нельзя ли отключить детонаторы. Каррера попробует отыскать спрятанное оружие.

Нат кивнул. Освобожденные бан-али сгрудились возле двух ягуаров. Те блаженно развалились в тени, игнорируя зрителей. Нат все же заметил, что самка, прищурившись, пристально следит за происходящим. Даже сейчас она не оставляла своей вахты.

Вскоре компанию пополнили Анна и Коуве.

– Освободиться мы освободились, а что дальше? – спросил профессор.

Нат тряхнул головой.

Анна стояла, сцепив на груди руки.

– Что случилось? – спросил Нат, отмечая ее хмурый взгляд.