– Нет, Дариан, – полусмешком, выдающим мой шок, заговорила я, пытаясь словить взгляд собеседника. – Ты не будешь смотреть, как из меня вылезает в этот мир новая жизнь.

– Там смотреть необязательно, – красиво заиграл бровями Дариан и продолжил вкрадчивым, словно песня, полушёпотом. – Достаточно просто держать роженицу за руку. Но я всё равно должен стать первым человеком, взявшим своего сына в руки.

– Пффф… Это какой-то трэш. Давай пока не будем обсуждать роды.

– А что же тогда нам обсуждать?

Мы вновь направились сквозь парковку к нашей машине, но на сей раз Дариан держал меня за руку. Странно, но меня это впервые не напрягало.

– Нам ещё много чего предстоит сделать… Собрать младенцу приданое, но только давай не покупать одежду синих и розовых тонов, пока наверняка не узнаем его пол. Можно покупать что-то нейтральное, например белое или серое. В нейтральных тонах можно будет и оклеить детскую комнату. Думаю, что Коко будет не против, если я отведу под неё спальню Нат, тем более она ей больше не нужна. Эту комнату будет достаточно просто переоборудовать под детскую, но я пока ещё не обсуждала это ни с Коко, ни с Натаниэль. Думаю, поговорю с ними об этом, когда не смогу больше скрывать от окружающих свой живот. А я всё-таки хочу скрывать свою беременность максимально долго. Но выбором примерного обустройства детской и обоев для неё можно заняться уже сейчас, как думаешь? – я наконец посмотрела на Дариана и вдруг замерла. Его настроение, всё это время бывшее таким весёлым, неожиданно испарилось. Я вообще только сейчас, за пару шагов до нашей машины, заметила, что он не сказал ни слова, пока я расписывала ему планы на комнату Нат. – Ты чего? – наконец остановившись напротив машины, осторожно поинтересовалась я.

– Я хотел бы, чтобы мне не приходилось приезжать в гости к моему сыну, понимаешь? Чтобы он был где-нибудь поблизости. Было бы идеально, если бы он был в зоне моей досягаемости. Желание быть рядом – это ведь нормально?

Моё сердце сжалось. То ли от того, что Дариан желал близости, то ли от осознания того, что это более чем нормально, то ли от скребущего ощущения где-то на душе из-за его резко поникшего настроения. Неужели я впервые ему сопереживала? Не знаю. Но мне совсем не хотелось, чтобы он грустил из-за моей глупости.

– Да… Конечно… Это нормально. С моей стороны было эгоистично планировать расположение комнаты нашего ребёнка без учёта твоих желаний. Но ведь вместе мы тоже жить не можем… Нам нужно будет что-нибудь придумать… Что? – я не поняла внезапно возникшей на лице Дариана улыбки, которая всё же не смогла подавить его печального выражения глаз.

– Вообще-то, ты впервые назвала нашего ребёнка нашим.

– Правда? – удивилась я.

– Да. До этого ты его называла исключительно своим, – ещё шире начинал улыбаться Дариан, и улыбка постепенно стирала с его лица ту грусть, которую вызвала моя дурацкая болтовня. – А насчёт детской спальни… Подожди пару дней, я обязательно что-нибудь придумаю. Хорошо?

– Хорошо, – убедительно кивнула головой я, после чего ещё секунду думала, поцеловать ли мне его, чтобы окончательно развеять его грусть, виной которой явилась я, но решила, что не стоит лишний раз проявлять свою мягкотелость. А вот Дариан проявление чувств мягкотелостью никогда не считал. Возможно поэтому он, в итоге, всегда и оказывался сильнее меня. Он поцеловал меня прежде, чем я успела дотронуться до дверной ручки автомобиля.

…Когда я заняла своё место сбоку от водительского, я уже жалела не о том, что заговорила об обустройстве детской комнаты, а о том, что не решилась на поцелуй первой.

Весь следующий день мы провели в постели. Ирма давно уже вернулась из школы, её подвёз соседский водитель, но она не знала о моём присутствии в доме, как, собственно, и о присутствии Дариана. Мы заперли дверь в его кабинет, поднялись наверх в его спальню и, на всякий случай, заперли за собой ещё одну дверь. Мы были скрыты ото всего мира и мне это нравилось как ничто, и никогда. Сегодня я в буквальном смысле не хотела покидать этой постели, выходить на улицу и демонстрировать миру своё существование. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. До окончания моего кратковременного земного рая оставались считанные минуты, но я об этом даже не подозревала. Не мог об этом знать и Дариан.

Дариан упирался небритой щекой в свою ладонь, заглядывал в мои глаза своими бездонными сине-голубыми сапфирами и кончиками пальцев свободной руки чертил линии от моего солнечного сплетения до низа живота, и обратно. Кажется, в эти мгновения я впервые в жизни осознавала, каково это – влюбляться в человека. Потому что, глядя на Дариана, я безудержно улыбалась, не в силах обуздать свои эмоции, хотя повода для улыбок, казалось бы, и не было.

И всё равно мы продолжали улыбаться “просто так”, потому что нам этого хотелось.

– Знаешь, – начала я, – я пытаюсь здраво оценить ситуацию. У меня это, конечно, пока ещё плохо получается. Это происходит со мной по разным причинам, но больше всего меня доканывают эти необузданные гормоны… Но я прихожу к выводу, что я ещё не готова стать матерью, и сомневаюсь, что ты готов превратиться в отца, даже не смотря на то, что ты в себе более чем уверен.

– Никто не бывает к этому готов. Но не переживай, моей уверенности хватит на двоих.

Сказав это, он опустился вниз и поцеловал мой живот. Заметив, что я ухмыльнулась, он специально прошёлся по моей коже своей колючей бородой, зная, что это вызывает у меня щекотку.

– Нужно поговорить с доктором относительно того, можно ли нам так часто заниматься сексом, – сквозь смех, полушёпотом произнесла я.

– Два раза – это не так уж и много.

– Два только сегодня и ещё один раз на свадьбе Джека и Евы.

– Это было два дня назад, так что не в счёт, – засмеялся Дариан, красиво поведя бровью. – Но ты ведь себя хорошо чувствуешь? – он крепко сжал мои бёдра и властно их встряхнул.

– Более чем, – засмеялась я.

– Вот и замечательно, – он навис надо мной и поцеловал меня в губы.

Мы только пятнадцать минут назад завершили второй раунд, так что о продолжении никто из нас даже не помышлял, однако целоваться всё равно было слишком приятно, чтобы прекращать это делать.

Нашу идиллию прервал входящий звонок на телефон Дариана. По-видимому, звонили с пункта пропуска в город, так как Дариан, подняв трубку и выслушав всего пару слов, сказал, чтобы машину пропустили.

– Кто-то приехал? – поинтересовалась я, когда он поцеловал меня в макушку.

– Не кто-то, а что-то, – тяжело вздохнул Дариан. – Один знакомый проспорил мне тачку. Весьма дорогую тачку. Хотя я не думаю, что он огорчён и вообще заметит пропажу в своём гараже. У него таких автомобиля три. Было. Теперь два. Боюсь, мне придётся спуститься вниз, чтобы принять обновку.

– Как же не хочется вылезать из постели… – нахмурилась я.

– А ты и не вылезай. Я скоро вернусь.