– Перегрин, – голосом, каким разговаривают с избалованными детьми, произнес граф, – берите Эванса, берите весь мой экипаж, прихватите и «Сизую чайку» в придачу, если вам так уж хочется, отправляйтесь в Саутгемптон и сами взгляните на свой кораблик. Только более не упоминайте о нем при мне!

– Вы имеете в виду, что я могу купить яхту? – с готовностью подхватил Перегрин.

– Что до меня, то вы можете купить целый флот, если вам придет в голову подобная блажь, – ответил его светлость.

– В таком случае, я отправляюсь немедленно! – завопил Перегрин и выскочил из комнаты.

– Мой дорогой! – с некоторым беспокойством заявила мисс Тавернер. – Вам не следовало разрешать ему отправляться в Саутгемптон! Он вполне способен сей же час умчаться туда в карете!

– Очень на это надеюсь. Если бы у меня достало сообразительности, я посоветовал бы ему прихватить с собой и Генри. Убежден, они друг другу понравятся. Потому что Генри наша помолвка доставит еще меньше радости, чем Перегрину, – а заставить его замолчать будет куда труднее.

– Действительно, учитывая отношение Генри к представительницам моего пола, я удивлена, что вы вообще осмелились сделать мне предложение, – сказала мисс Тавернер. – Надеюсь, вас не слишком покоробило то обстоятельство, что Перри не выказал по этому поводу особой радости. Обещаю, брат полюбит вас, когда узнает лучше.

Граф улыбнулся.

– Нет, я ничуть не чувствую себя оскорбленным, – сказал он. – Я был готов и к худшему. Мне остается лишь утешаться соображением, что отношение вашего брата к нашей помолвке окажется для меня не более нелицеприятным, нежели отношение к ней моего грума – для вас, моя дорогая!