Не сомневаюсь, что информация о походе монгольских войск во главе с Цагадаем и Угэдэем против Зучи-хана, если бы он имел место, дошла бы до нас отнюдь не одной строкой в сочинениях Рашид ад-дина»[1259].

Еще одно несчастье приключилось с самим Чингисханом уже в самом начале похода на страну тангудов и было связано с его неуемной страстью к облавной охоте: «Осенью года собаки (по другим источникам — весной 1226 г. — А. М.), когда владыка выступил в поход на ворогов-тангудов, в пути он устроил облавную охоту на куланов. И было это зимой в местности, именуемой Арбух, и скакал владыка на скакуне по кличке Зост бор. Когда мимо проносился табун куланов, Зост бор поднялся на дыбы, и упал Чингисхан наземь и сильно ушибся. И встали они станом в местности, именуемой Цорха.

Наутро следующего дня Есуй хатан, призвав к себе сынов Чингисхановых и ноёнов его верховных, молвила:

«Всю ночь владыку мучил сильный жар. Скажите же, что делать нам теперь?»

И держали совет сыновья Чингисхана и ноёны его. И молвил тогда Толун чэрби хонхотанский:

«Оседло век векует народ тангудский, бессменно в глинобитных городищах жительствует он. И не уйдут они с насиженного места, ввек не покинут глинобитную свою обитель! Так воротимся тотчас восвояси! Когда ж от недуга оправится владыка, мы снова выступим на недругов в поход».

Усыпальница Зучи

Сыновья Чингисхана и ноёны его одобрили речи Толун чэрби и повестили об этом владыку. И молвил тогда Чингисхан:

«Коль воротимся мы теперь, тангуды скажут, что монголы оробели. Вернее будет к ним посланника послать и, ожидая возвращения его, здесь, в Цорхе, недуг уврачевать. Когда по возвращении посла известен станет нам ответ тангудов, тогда мы все и порешим!»

И назначил Чингисхан посла и повелел ему затвердить и передать тангудам сии слова:

«Бурхан[1260], дотоль ты сказывал, что верные тебе тангуды мне правою рукою станут. И потому, когда отправился я воевать сартаулов, тебя через посла я известил. Ты ж слова не одержал и не послал подмогу, зато надменными речами нанес мне кровную обиду. Тогда свой бег стремили мы в края другие, с тобой считаться было недосуг. Теперь же, милостию Тэнгри Всевышнего повоевав и покорив сартаулов, пришли мы переведаться с тобой».

И пересказал посол Бурхану слова Чингисхана, и ответил послу Бурхан: «Сих слов надменных я, владыка, не глаголил!»

И сказал тогда Аша Гамбу: «То я нанес тебе обиду, Чингисхан! И коль твои монголы делу ратному уж обучились и с нами посчитаться пожелают, пусть следуют в мои пределы, в Алашу. Там мы сразимся, и там найдется им пожива в юртах многостенных и на верблюдах вьючных люда моего. А коли возжелают серебра и злата, пусть бег свой в города Яргай и Эрижэу устремляют!»

Известясь от посла ответом оным, Чингисхан, все так же мучимый сильным жаром, воскликнул:

«Вы слышали ответ тангудов?! Как можно уходить нам восвояси, когда они глаголят нам такое! Пусть я умру, но видит Вечный Тэнгри, врагу обиды этой не спущу!»»[1261]

После высокомерного заявления Аша Гамбу монголы фактически обладали важнейшей военной разведывательной информацией. Из нее явствовало, где и как готовится тангудская армия отразить нападение монголов:

— главные силы тангудского войска были сконцентрированы в районе пустыни Алаша и западной столицы Яргай; район реки Эзний-гол тангудским командованием рассматривался как второстепенный, и там были оставлены незначительные силы;

— очевидно, тангуды предполагали, что монгольская армия вторгнется на территорию Тангудского царства тем же путем, что и в прежние годы;

— тангудская армия, прикрывая свою западную столицу, планировала нанести главный удар противнику в районе Алаши и западной столицы Яргай…

Карта-схема похода армии Чингисхана на Тангудское царство в 1226–1227 гг.

Весной 1226 года тангудский правитель Ли-дэ-ван получил известие от своих сторожевых постов о том, монгольская армия продвигается в направлении реки Эзний-гол. Он приказал срочно разрушить мост на реке Шэ Чи. Его приказ был выполнен, однако передовой отряд монгольской армии во главе с Субэдэем за одну ночь восстановил мост, переправился через реку и разгромил противостоявший ему тангудский отряд, сформированный из местных жителей — желтых уйгуров. Затем монгольский отряд двинулся в сторону города Хар хот и привел к повиновению племена сали, тэлэ, чиминь, которые в 1224 году примкнули к античингисовской коалиции, организованной Ли-дэ-ваном.

Захват страны тангудов Чингисхан начал двумя группировками — западной и восточной. «Умиротворив» тангудское население в западной части страны и обеспечив безопасность своего тыла, Чингисхан направил все свои силы по Великому шелковому пути в направлении бассейна реки Хуанхэ с целью захвата западной (Линьчжоу) и восточной (Яргай) столицы Тангудского царства.

С каждым днем положение тангудов осложнялось.

В июле умер Ли-дэ-ван, царское место занял его сын Ли Сян (Шударгу[1262]) (1226–1227 гг.).

В результате наступления армии Чингисхана в распоряжении монголов оказалась главная переправа через реку Хуанхэ — Есон олом. Таким образом, образно выражаясь, к горлу тангудского владетеля был приставлен нож…

Тангуды понимали, если падет Линьчжоу, их первая столица Яргай останется один на один с грозным врагом, поэтому на выручку Линьчжоу была послана многотысячная тангудская армия[1263]. Во главе тангудского войска шел полководец Вэй Мин Лингун (Аша Гамбу); тангудский владетель решил выступить в поход вместе со своим войском.

Чингисхан предвидел, что тангуды бросят против него дополнительные силы, поэтому намеренно продвигался медленно, дожидаясь начала зимы, когда река замерзнет.

И вот, когда тангудское войско покинуло главную столицу и вышло за крепостные стены, армия Чингисхан переправилась через реку Хуанхэ[1264]… «к нему навстречу для сражения. В тех местах из Кара-мурэна (Желтой реки) выступили многочисленные озера, и все (были) скованы льдом. Чингисхан, стоя на этом льду, повелел бить стрелами по ногам (неприятелей), чтобы они не прошли по поверхности льда, и в этом отношении не ошибаться.

В то сражение было убито много народа (в соотношении один монгол к трем тангудам. — А. М.)…

После того Шидурку обратился в бегство и ушел обратно в город (Яргай. — А. М.)…

После того, (как) Шидурку, государь Тангуда, поразмыслив, пришел к заключению: «Я несколько раз восставал против Чингисхана и каждый раз монголы избивают и грабят мою страну, отныне нет толку в распрях и спорах, — нужно идти к стопам Чингисхана с выражением рабской покорности!»

Он отправил послов (к нему), прося о мире, договоре и клятве, и сказал: «Я боюсь, примет ли он меня в сыновья?»

Чингисхан удовлетворил