Слово упало в полной тишине, и Грегор услышал, как по залу прокатились вздохи, а потом увидел, как изменились лица. Кто-то смотрел торжествующе, кто-то - сочувственно…

- Ваше величество!

Кастельмаро вскочил, но король осадил его резким приказом:

- Сядьте, милорд, я не договорил.

«Каторга, — в бессильном ужасе повторил про себя Грегор. - Дворянину?! Магу с выжженным даром?! Если повезет, Лионеля там просто убьют, если нет… Умирать в лапах отребья он будет медленно, позорно, мучительно… И это милость?! Я глупец, мне следовало проклясть Саграсса, пока была возможность . »

- Сегодня утром я подписал указ о назначении лорда Фарелла постоянным королевским следователем с почетным титулом «Рука короля», — невозмутимо сообщил этот самый король. - Лорду Фареллу вменяется в обязанность создать тайную службу для расследования любых преступлений, совершенных нашими подданными. Существованию службы лорда-канцлера это не противоречит, напротив, я рассчитываю, что эти службы будут помогать друг другу, как добрые верные братья. Лорд Фарелл получает соответствующие полномочия и будет отчитываться лично мне. - Он обвел взглядом ошеломленно молчащих от такой новости лордов и добавил: — Поскольку лорду Фареллу необходимы обученные люди, Лионель Саграсс передается в его ведомство для отбывания каторги в качестве боевого мага. Срок его службы - двадцать пять лет, как и положено для каторжных работ. Если Саграсс проживет это время, честно и старательно исполняя обязанности, ему будет возвращено право покинуть службу и распоряжаться собственной жизнью.

- Но как же… каторга - здесь? В Дорвенне? - пораженно произнес Дортмундер, кажется.

Грегор в ту сторону не смотрел, вглядываясь в лицо короля. Спокойное, лучащееся уверенностью в собственной правоте и какой-то хищной удовлетворенностью.

- И что? - поднял король брови. - Я не видел в законе точного указания, где именно следует отбывать каторгу. Служба лорда Фарелла безусловно будет связана с большим риском. Пусть лучше рискует осужденный преступник.

- А его титул? - не унимался Дортмундер. - Он же дворянин! Осужденный лишается титула и всех прав.

- Лионель Саграсс является опекуном двух малолетних братьев, — сухо сказал король. - Поскольку глава их рода не выполняет обязанности мужчины должным образом, младший лорд Саграсс больше десяти лет полностью содержит братьев и мать. Если мы лишим его прав, кто возьмет на себя ответственность за судьбу этих несчастных? Вы, милорд? Нет уж, пусть и дальше занимается этим. К тому же, насколько я понимаю, полный орденский маг не может не быть дворянином, это закон.

- Это закон! - одновременно подтвердили Эддерли и Райнгартен, а Кастельмаро озабоченно добавил: — Ваше величество, но это значит, что Саграссу не выжгут магический дар?

По залу снова пролетели шепотки…

- Выжечь дар?! - изумился король. - Милорд, вы это всерьез? Ваш Орден двенадцать лет учил этого человека! В стране отчаянно не хватает магов! А мы будем выжигать дар сильному опытному боевику?! И для чего он тогда нужен в службе лорда Фарелла? Нет уж, пусть отрабатывает магом, причем изо всех сил. Каторга есть каторга!

- Благодарю, ваше величество! - с чувством сказал Эддерли и добавил со смирением, которое вряд ли кого-то обмануло: — Ваше справедливое решение послужит всем должным уроком.

«Справедливое решение… — У Грегора окончательно упал с души камень размером с башню Архимага. - Каторга в столице, под началом этого итлийского пройдохи, но с сохранением титула и дара! Боги, да он же помиловал Саграсса, не нарушив букву закона! И… только полный безумец осмелится воспротивиться этому сейчас. Ведь секиры-то и вправду две… Не понимаю! Ничего не понимаю! Дать дворянство псу - и тут же накинуть узду на все Три Дюжины разом!»

- Желаете обсудить еще какой-то вопрос, ваше величество? - подсказал Аранвен.

- Непременно желаю, — согласился король и со вздохом заключил: — Но не сегодня. Через неделю состоится Совет, на котором обязаны присутствовать все главы Трех Дюжин. Это приказ, милорды. Я жду каждого. Больного, престарелого, попавшего в опалу… С многочисленными наследниками за неделю разберемся, я думаю! Те, кто служит в армии или за границей, должны получить отпуск, милорд Аранвен, проследите.

- Да, ваше величество, — поклонился канцлер.

- А вас, милорды Совет, я больше не задерживаю, — закончил король и вдруг встал: — Фарелл, идемте.

Не обращая больше внимания на поспешно вскакивающих лордов, он вышел так же стремительно, как вошел. Итлиец, торопливо поклонившись, выскочил следом. Аранвен оглядел растерянную толпу в которую превратилась высшая аристократия королевства, и тонкая удовлетворенная улыбка мелькнула на губах канцлера, затем он тоже склонил голову и ушел прежде, чем его успели остановить.

«И это только первый Совет? - в смятении подумал Грегор. - Благие Семеро, но я… Я оправдан?! Полностью оправдан и даже в милости! Я могу сделать предложение Айлин! Сегодня! Сейчас же! Нет, нужно съездить к ее брату, раз он вернулся. Руки благородной девицы просят у главы рода, Айлин больше не придется обижаться на мою неучтивость. А потом… потом я признаюсь ей и скажу все, о чем так долго молчал!»

Со всех сторон сыпались поздравления, и Грегор даже допускал, что некоторые были искренними. От Эддерли, например. От Кастельмаро и Мэрли… Нетерпеливо поблагодарив всех, он бросился прочь из зала, пробежал по дворцу, торопясь, как мальчишка, и не обращая внимания на вал катящихся перед ним и вокруг него разговоров. Выскочил на улицу и буквально прыгнул в экипаж, велев гнать к особняку Ревенгаров.

«Ай-лин, — стучали молоточки в висках. - Ай-лин…» И экипаж казался невыносимо медленным, так что Грегор успел дюжину раз пожалеть, что не поехал верхом!

…Артур Ревенгар ожидал его в гостиной - большой, отделанной светлыми сосновыми панелями и вообще, пожалуй, излишне нарядной. Свет заливал комнату, легко проникая через тонкие занавеси бледно-желтого арлезийского шелка и играя на полированном дереве стен. Обстановка, подобранная в тех же тонах с превеликой тщательностью, выдавала, что в доме уже давно единственной хозяйкой является женщина. И никакого следа мужчины, совершеннолетнего дворянина, офицера. Ни оружия на стенах, ни небрежно брошенной книги, карты или охотничьего арапника, зато повсюду бесчисленные статуэтки, безделушки и резные шкатулочки.

Плечистый шумный забияка Дориан в подобной комнате, конечно, все равно не потерялся бы, в отличие от его блеклого и нескладного наследника. Грегор даже не сразу его заметил - внимание невольно притянула вдовствующая леди, которая учтиво поднялась при появлении гостя, сделала реверанс и снова опустилась на обтянутый светлой тканью диван. Гвенивер Ревенгар, которую он не видел много лет, почти не изменилась и выглядела цветущей, несмотря на траур. Да, она до сих пор носила траур по мужу, хоть и не глубокий, но следовало признать, лиловое платье необыкновенно ей шло.

Подойдя, Грегор низко склонился над протянутой ему рукой, коснулся губами холеных белых пальчиков с единственным обручальным кольцом. Ему вдруг пришло в голову, что о визите в лазарет леди и лорда Ревенгаров секретарь не докладывал, по его словам, к Айлин приходила только тетушка. Неужели мать не бросилась к раненой дочери, как только та вернулась в Дорвенну? Да ей из уважения к материнским чувствам позволили бы навестить Айлин первой и даже ухаживать за бедной девочкой вместо штатных целительниц!