Раздолбай подумал, что веселье пошло на убыль, и тут же увидел зрелище, которое стало олицетворением не убыли, а финала. Девушка в вечернем платье перегнулась через скамейку и стала мучительно извергать из себя все съеденное и выпитое. Стройные ноги в лаковых туфлях скребли по асфальту, словно копытца издыхающей лани, а смесь «Абрау» и тарталеток с паштетом удивительным образом не выглядела омерзительной, будто красота девушки облагораживала содержимое ее желудка.

— У-угх, у-угх, у-угх, бля… — стонала красотка.

— Смотри, красивая телка даже блюет красиво, — прокомментировал Раздолбай, толкнув Мартина в бок. От легкого толчка локоть Мартина сорвался с опоры, он воткнулся плечом в стойку бара и, как оказалось, проснулся.

— Опа-па-па-па, — воскликнул он и радостно засмеялся, — меня все-таки опять накрыло!

— Смотри, — снова кивнул Раздолбай в сторону девушки на скамейке.

— Светлокожая… Отшлепать по жопе — пойдут красивые пятна, — оценил Мартин и повернулся к Раздолбаю, раскрыв объятия. — Слушай, дико рад тебя видеть! Как у тебя вообще дела?

Раздолбай захохотал над тем, как похоже Мартин изобразил, будто ничего не помнит, Мартин расхохотался от того, что хохотал Раздолбай, и так они хохотали вдвоем, слабея ногами и повисая друг на друге, пока смех не выдавил из их легких последние капли воздуха. Отсмеявшись, Раздолбай заметил, что в центре сада началось какое-то движение.

— Пошли туда…

— Зачем?

— Там что-то есть…

— На ветвях?

— На площади.

— Пошли. Но все, что нам надо, есть у нас внутри. У тебя есть внутри то, что тебе надо?

— Не знаю.

— У меня есть. Я — Воланд… Воланд! — крикнул Мартин в лицо Калигуле, мимо которого они проходили. — Маслоу растечется маслом от такой потребности. Такая само-нахуй-актуализация будет, что у него жопа завернется. Э-э-э-э, держи меня!

Раздолбай с трудом удержал падающего Мартина за руку и, выписывая синусоиды, они пришли в центр сада, где ведьмы и черти готовили к запуску монгольфьер. В гондоле стоял высокий бородатый человек в зеленом плаще, на плече которого топтался привязанный за лапу голубь.

— Ждите полной луны! Я разгоню тучи, и луна откроется! — кричал бородач, вздымая над собой руки.

— Какой-то номенкалу… номелакурный колдун… — сказал Мартин. — Щас потягаюсь с ним силищей!

Он тоже воздел руки над головой, но в этот момент его похлопал по плечу низенький мужчина азиатской наружности.

— Фархад? — удивился Мартин. — Ты что здесь делаешь?

— Мартин Глебович, я за вами приехал. Вы велели вас в двенадцать забрать, скоро первый час. Я тут уже двадцать минут вас ищу, — ответил Фархад со смешным акцентом.

— Забрать меня? Куда?

— Домой, наверное.

— У меня нет дома. Я вечный странник.

— Я знаю, что ваш дом в гостинице «Украина», туда и поедем.

— Ехать нет… Я хочу дико лететь! Сейчас выкину этого хуя в плаще и полетим с моим Бегемотом.

Марин потащил Раздолбая к монгольфьеру, но под горловиной шара полыхнул огонь, и аэростат начал медленно подниматься.

— Готовьтесь к полнолунию! — закричал колдун.

— Опять от меня сбежала последняя электричка, — заголосил Мартин, царапнув пальцами по дну взлетающей гондолы.

— Э-э, Мартин Глебович, да вы, кажется, перегуляли.

— Я в говно! Прости меня, верный друг Фархад… я дико в говно. А ты вино какой страны предпочитаешь в это время суток?

— Э, я не пью вина Мартин Глебович.

— У тебя Рамадан?

— Рамадан не сейчас, Мартин Глебович. Я вообще не пью.

— Эх, раз, Рамадан-чумодан… — запел Мартин. — У меня есть друг — пишет музыку, как Брайан Ферри. Тексты дикие… Чу-увак-человек, чу-увак человек-чумодан… Ладно, можете меня увести.

Фархад и Раздолбай взяли Мартина в двух сторон под руки и повели его к воротам сада.

— Фархад, хотя и чурка, но водитель классный, — стал делиться с Раздолбаем Мартин, нисколько не смущаясь присутствия самого Фархада. — Водитель всегда должен быть чуркой. Русских нельзя брать водителями… У меня было трое, выгнал всех… Русский тебя везет, у него на морде все время такое выражение… Он дико оскорблен! Его учили, что все равны, а тут он тебя везет. Русских брать нельзя! Фархад, я тебя люблю!

Мартин притянул Фархада к себе и поцеловал в макушку.

— Я вас тоже очень уважаю, Мартин Глебович.

— А почему ты называешь меня таким отчеством?

— Это ваше отчество, Мартин Глебович.

— Да? Тогда я буду называть тебя Алоизий… Алоизий Могарыч!

— Ну зовите, если хотите.

— Алоизий… Имя красивое, но квартиру ты у меня не отберешь. У меня ее нет, я в «Украине» живу, а-ха-ха-ха… Шестьсот второй номер в «Украине» поди отбери!

Они подошли к машине. Мартин, достал ключи, открыл водительскую дверь и уселся за руль.

— Мартин Глебович, вам назад.

— Назад? Назад?!

Слово «назад» привело Мартина в бешеный восторг, и он стал хохотать так, словно это была немыслимо смешная шутка.

— Алоизий, если я… если я сяду назад… как же я… поведу? — выдавил он наконец сквозь хохот.

— Вы не поведете, Мартин Глебович, — ответил Фархад, судя по невозмутимости, привыкший к подобным сценам. — Я поведу. Я для этого приехал. Я — ваш водитель.

— Мой водитель? Я — Воланд, а ты, стало быть — водитель Воланда. Не много ли на себя берешь?

— Садитесь назад, Мартин Глебович, я вас отвезу в «Украину».

— Тогда буду курить, — смирился Мартин, освобождая для Фархада водительское сиденье.

Похлопав себя по карманам и не найдя сигарет, Мартин вспомнил, что бросил, и попросил закурить у Фархада. Тот предложил ему «Ту-134», но Мартин сказал, что свою «смерть на взлете» он может курить сам, и Раздолбай отдал ему последнюю «Магну», которую Мартин прикурил с фильтра.

— Не судьба, Мартин Глебович. Бросать так бросать, — засмеялся Фархад.

Уезжать, не покурив, Мартин категорически отказался и нетвердой походкой направился к огромному «Мерседесу», в который неспешно погружались четверо Барракуд.

— Молодые люди! Угостите папироской, поправиться, таксскать, бывшему регенту! — издали прокричал Мартин.

По лицам Барракуд стало понятно, что сейчас произойдет убийство. Они плотно обступили Мартина, но Раздолбай даже не успел испугаться — послышались реплики «ты чего попутал… я партнер Ерина… совсем охуел… давайте звонить…», после чего Мартин вернулся, победно сжимая в кулаке початую пачку «Кэмела», и плюхнулся на заднее сиденье.