другу… В циркулярном письме он назвал меня своим представителем в Англии, но я знал, что для многих моя кандидатура неприемлема”. После поездки в Америку в 1950 году, где он столкнулся с непримиримой враждебностью фракций, Беннетт вернулся в Англию и возобновил работу со своими последователями, часто навещая в Париже мадам де Зальцман и консультируясь с ней по вопросам работы. Несмотря на размах своей деятельности в Англии, Беннетт остро чувствовал недостаток энергии и смысловой опоры своей работы с людьми.

В одну из поездок в Париж, пишет он в своей книге “Свидетель”, он пережил событие, которое наполнило его новыми силами и уверенностью в правильности выбранного им пути. “Между вдохом и выдохом я осознал Вечность. Впервые в жизни я переживал вневременное событие… Я находился в состоянии чистого познания, светящейся уверенности. В центре была истина о нетленности воли. Тело бренно, и все функции, зависящие от него, превращаются в сон и постепенно умирают. Даже моя алчность, мое существование и ощущение себя, которое его сопровождает, могут длиться только какое-то время. Но моя воля не подвластна пространству и времени, и ничто не может ее уничтожить”[541].

В 1953 году Джон Беннетт услышал в себе голос, пославший его на Восток. Начались его странствия по Ближнему Востоку и Юго-Западной Азии, которые благодаря встречам с “замечательными людьми” – проповедниками, святыми, дервишами и учеными – дали ему богатый опыт, использованый им при создании его многочисленных произведений. Главным из них стала его четырехтомная философская работа “Драматическая вселенная”, посвященная основным принципам естественной и нравственной истории, а также человеческой природе и истории.

В 1954 году Джон Беннетт понял, что объединение с мадам де Зальцман невозможно и что его самостоятельность не одобряется консерваторами из ее круга, а в 1956 году он увлекся практикой Субуда, движения, инициированного Мохаммедом Субухом (или Паком Субухом) с острова Ява. Пак Субух предлагал своим последователям безмолвную практику совместной медитации стоя, которая называлась латиханом. Во время латихана между ее участниками возникает контакт, подобный электрическому току, который можно включать и выключать по собственной воле. Беннетт был поражен тем, что латихан “пробуждает совесть” и “действует быстрее и эффективнее, чем гурджиевские упражнения”[542]. Последующие десять лет Джон Беннетт посвятил движению Субуд, финансируя это движение, сопровождая Пак Субуха в его поездках по всему миру, и даже написал книгу о Субуде. Какое-то время он считал, что Пак Субух – это посланник, приход которого предсказал Гурджиев, однако позже убедился в скромном значении этого явления.

В 1960-е годы Джон Беннетт увлекся молодым человеком из Афганистана, который привез с собой в Англию письмо от “Хранителей Традиции”, – этого человека звали Идрис Шах, – в письме утверждалось, что “высшее знание” существует. Беннетт был потрясен тем фактом, что в Англии находится человек, говорящий от имени “Невидимой Иерархии”. Часто ссылаясь на суфийскую доктрину “бараки”, которую Беннетт интерпретировал в гурджиевских терминах как “высшую эмоциональную энергию”, Идрис Шах убедил Беннетта в подлинности своей миссии и реальности сил, стоящих за ним. В результате Беннетт передал Идрису Шаху в дар свое имение Кумб Спрингс и предложил ему всяческую помощь в его мисии, однако последний отказался от помощи и отстранил Беннета от Кумб Спрингса.

Джон Беннет дожил до 1974 года, посвятив последние годы своей жизни обучению гурджиевским идеям и практикам американских студентов и работе над своими книгами.

После смерти Успенского его верный ученик и друг Морис Николл также был осужден ортодоксальными последователями Гурджиева из круга мадам де Зальцман и Джона Пентланда, хотя первоначально они приветствовали и поддерживали его работу. В конце 1940-х годов Морис Николл руководил работой более 600 человек в Англии в Гертфордшире, и его влияние с каждым годом увеличивалось. Это был человек с методичным умом, внимательный одновременно к отдельным аспектам учения и к психологии приходящих к нему в группы людей. Кроме того, он имел немалое влияние в журналистских и художественных кругах, что укрепляло его позиции как учителя и как толкователя “четвертого пути”. Его “Психологические комментарии к учению Г. И. Гурджиева и П. Д. Успенского” были впервые напечатаны в 1949 году. В 1950 году вышла его книга “Новый человек” – толкование Евангелий, основанное на психоаналитических интерпретациях снов, а в 1952 году была опубликована его книга “Живое время”, посвященная проблеме времени в духе теорий времени Успенского. Смерть Мориса Николла в 1953 году прервала его работу. В 1960 году последователи Мориса Николла присоединились к направлению, представленному мадам де Зальцман и лордом Пентландом.

Д-р Франсис Роллс возглавлял группу консервативных последователей Успенского, наблюдавших за тем, чтобы ни одно из введенных учителем правил не было нарушено и чтобы работа продолжалась именно в тех формах, какие установил Успенский. В 1960-е годы д-р Роллс стал известен как инициатор экспедиции в Индию в поисках новых идей. Позже он возглавил движение, сочетавшее идеи Успенского и адвайто-ведантийское учение, полученное им от Шанкарачарьи. Последователями этого учения стали ученики Успенского, присоединившиеся к д-ру Роллсу. В 1978 году автор настоящей книги познакомился в Нью-Йорке с Н.А. Рабинеком, учеником и другом Успенского, который, поддержал д-ра Роллса и стал его представителем в Америке. В 1980 году, будучи гостем д-ра Роллса в Лондоне по рекомендации Н.А. Рабинека, автор участвовал в занятиях учебных групп в Колет хаузе и посещал демонстрации гурджиевских “движений”, впечатливших его своей безупречной техникой и механичностью. На встрече с д-ром Роллсом и позже на собрании актива его движения, на котором присутствовало не менее 300 человек, шла речь о трансформационной энергии мантры, полученной д-ром Роллсом от Шанкарачарьи, поразившим его при первой встрече словами, которые он столько раз слышал от Успенского: “помни себя”.

Для Родни Коллина, ставшего ближайшим учеником Успенского в последние годы жизни последнего, смерть учителя стала источником глубоких мистических переживаний. Все десять лет, в течение которых он знал Успенского, были, по его мнению, временем подготовки Успенского к центральному событию его судьбы – смерти. После смерти Успенского Родни Коллин заперся в комнате, в которой скончался Успенский, и провел в ней шесть дней, которые дали ему мистический опыт, легший в основу его книги “Теория вечной жизни”. Эта книга, основанная на его видениях, развивает основные направления мысли ранней книги Успенского Tertium Organum. Книга была написана в Мексике в 1948 году и напечатана в 1950 году без имени автора, в результате чего возник слух, что ее автором был Успенский. Это вызвало большой интерес к ней и впоследствии к Родни Коллину.

В книге ни разу не упоминается имя Успенского, однако его влияние чувствуется на каждой странице.