Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Тома не было никаких причин видеть его раньше. Но даже в темноте что-то знакомое не давало ему покоя. Дрожь пробежала по его спине – то же самое предчувствие он испытывал, ожидая появления тигра из леса. Он попытался разглядеть лицо мужчины, но оно было скрыто в тени.
- ‘Как тебя зовут? - прорычал Мохит.
- Раудра.’
- Спроси его, как он откроет ворота, - сказал Том Мохите.
Кристофер был так удивлен, услышав голос Тома, что чуть не ответил ему по-английски. Он спохватился и притворился, что слушает, пока хабладар переводит. Мысли его лихорадочно метались. На фоне деревьев было трудно разглядеть человека отчетливо, но он инстинктивно знал, что узнал его. Может быть, он был кем-то из Бомбея?
Остальные ждали его ответа. - ‘Я не могу открыть главные ворота. Они слишком хорошо охраняются, и вас могут увидеть приближающимся.’
- ‘А что же тогда? - нетерпеливо сказал Том. - Зачем вы нас сюда привели?’
И снова Кристофер заставил себя ждать, пока хубладар не переведет его слова. Это дало ему время более внимательно изучить англичанина. Он был высок и широкоплеч, с темными волосами, темной бородой и властным, уверенным видом. На самом деле он был похож на Кристофера.
И с внезапным потрясением он понял, кто этот человек. Том Уилд, который победил его при Бринджоане; человек, которого он в последний раз видел за дымящимися развалинами форта. Человек, чья шпага теперь висела у него на поясе, прижимаясь к бедру. Как он мог оказаться здесь?
Уэлд так же пристально разглядывал Кристофера. Неужели он узнал его? Или это было просто то же самое мучительное чувство знакомства?
- Ангрия держит свои корабли в бухте к северу от замка, под защитой деревянной стрелы, - сказал Кристофер, стараясь говорить спокойно и глядя вниз, чтобы его лицо оставалось в тени.
- Мы это знаем.’
- ‘Через три ночи, когда луна совсем стемнеет, я перережу стрелу. Убывающий прилив унесет ее прочь. Вы можете войти в гавань на небольших лодках и вырезать или сжечь его флот. Без кораблей он не сможет защитить свою линию снабжения. Лучше, если вы сможете пришвартовать свои собственные лодки или галливаты в бухте, их пушки смогут прикрыть подход на суше. Ангрия не хочет умирать мучеником. Если он думает, что не может победить, он будет просить мира. Это индийский путь.’
Это была длинная речь. Когда его перевели, Том достал из-за пояса небольшой мешочек.
- Раджа Шахуджи дал мне вот это." - Он вынул мешочек, который держал в руке, так что ограненные бриллианты засверкали в свете звезд. Кристофер жадно уставился на них.
- «Если вы сделаете то, что сказали, Шахуджи увидит, что вы хорошо вознаграждены», - сказал Том. - ‘Вы...’
Он замолчал. Когда пират наклонился, привлеченный бриллиантами, луна поймала рукоять его шпаги. Белый свет отражался от полированного камня навершия, а золотая инкрустация прочерчивала ножны - узор, который Том знал всю свою жизнь. Это была шпага Нептуна. Синий сапфир ночью стал черным, как смоль, но он мог видеть его огранку. Более того, он знал форму этого меча, как изгиб бедер Сары, а также выпуклость рукояти, конусность клинка, заметную даже сквозь ножны. Это была его синяя шпага.
Он почти вырвал ее у пирата. - ‘Откуда у тебя эта шпага?- воскликнул он.
Кристофер выпрямился и положил правую руку на рукоять оружия. - ‘Я выиграл ее в бою.’
Но когда он заговорил, Том вдруг понял, почему он показался ему знакомым. Все было объяснено. Это был тот самый человек, которого он видел во дворце Рани, который украл его пушки и убил капитана Хикса. И вот теперь, каким-то дьявольским образом, он появился здесь, в Тираколе ... и у него была шпага Нептуна.
Он уставился на шпагу. После возвращения в Бринджоан он отказался от этой идеи. Он знал, что боль утраты никогда не заживет, но смирился с тем фактом, что никогда не сможет надеяться вернуть ее обратно. И вот теперь она был здесь, на расстоянии вытянутой руки.
Он знал, что должен молчать, но ничего не мог с собой поделать.
- ‘Это моя шпага’ - яростно сказал он. - Она принадлежала моему отцу, моему деду и его деду до этого.’
Кристофер пристально посмотрел на него. - ‘Твоему отцу? - Он заговорил по-английски, хотя, к их обоюдному изумлению, ни один из мужчин этого не заметил. Последствия были настолько огромны, что он оцепенел, не в силах понять ситуацию.
Кристофер взял себя в руки. - Эта шпага принадлежит мне, - коротко сказал он, - и я не отдам ее ни за какие алмазы в рудниках Голконды.’
Том лихорадочно соображал. С хубладаром у него было численное преимущество. А еще лучше было то, что Фрэнсис и Мерридью наблюдали за пиратом со скал, направив на него свои винтовки. Все, что ему нужно было сделать, - это крикнуть, и пират умрет. Шпага снова будет принадлежать ему.
Он открыл рот, чтобы отдать команду. Глубоко внутри какая-то часть его души кричала, что это была ошибка, что ценой будет то, о чем он будет сожалеть всю свою жизнь. Но шпага была перед ним, сапфир, отражая звезды в своих гранях, подмигивал ему. Он потерял его, и теперь провидение снова отдало его в его власть. Что за человек может упустить такую возможность? Это было его право по рождению – и, более того, на карту были поставлены честь и наследие рода Кортни.
Пират понял, что что-то не так. Он отступил назад, его рука потянулась к рукояти шпаги. Это не спасет его от стрелков. Том набрал полные легкие теплого ночного воздуха, чтобы прокричать команду Фрэнсису и Мерридью.
Но слова так и не пришли. Здравый смысл Тома взбунтовался. Если он убьет пирата, то заграждение гавани не будет разрезано. Форт может и не пасть, и очень вероятно, что Том никогда больше не увидит Сару и Агнес в
