в Жуки, где находились заводские матки, доставляли мне всегда особое удовольствие. Ездил я туда вместе с Ситниковым. В красивый шарабан впрягали элегантного и дельного гнедого мерина, и мы трогались в путь. Дорога незаметно убегала вперед, и мы быстро приближались к Жукам…

У меня в памяти осталась одна такая поездка. Это было весной. Нежноголубое небо было сплошь покрыто легкими и какими-то особенно прозрачными облаками. В воздухе сначала стояла тишина необъяснимая, но по мере приближения к Жукам небо стало окрашиваться густою синевой, где-то там далеко загрохотали молодые весенние грозы. Потянул прохладный ветерок, и явственнее почувствовался запах свежевспаханной земли. Табун только что был выпущен и еще не успел разойтись. Это была не столько пастьба, сколько прогулка. Старуха Тень нас приветствовала ржанием, и ей сейчас же ответил переливистый голосок сосуна-жеребенка. Мы начали осмотр табуна.

Хорош был табун, и приятно было смотреть лошадей с Ситниковым: он был одарен чутьем и понимал природу лошади. Много метких и дельных замечаний высказывал он, и я в большинстве случаев с ним соглашался.

Наше внимание привлекла группа дочерей знаменитой Тени, и мы недоумеваем, почему так неудачна их заводская деятельность. Ситников, большой оптимист, надеется, что они еще прославятся, в особенности Жемчужина, которую он очень любил. Я с сомнением качаю головой.

Время проходит незаметно, и мы возвращаемся домой. От молодых всходов овса, от приподнявшихся озимей, от зеленеющего пара, от рыхлой, вспаханной земли веет здоровой силой. Вечерние сумерки надвигаются. Начинает золотиться заря. Быстро мелькают по сторонам дороги, леса, поселки, поля. На ближней колокольне бьют часы. Мерные, тихие, но такие ясные звуки сельского колокола уносятся в небеса. Вблизи мелькают огни, и мы подъезжаем к усадьбе.

Здесь нас ждет самовар, закуска и бесконечные разговоры о лошадях. Уже ночь глядит в окно, а мы все еще беседуем с Ситниковым. Мелькают имена лошадей, слышатся фамилии коннозаводчиков, упоминаются имена наездников, и часто прошлое уступает место настоящему…

Пришло время, пробил час – и распылился завод А.Н. Терещенко по необъятным просторам России. Лучших кобыл, то есть головку, в три приема (1906, 1907 и 1908) отобрал я и увел в Тульскую губернию. Много лошадей ушло в Тамбовскую губернию, к Панову; много их разошлось по заводам Черниговской, Полтавской, Харьковской и Курской губерний. А то, что осталось, было распределено по многочисленным имениям и хуторам владельца.

В заключение я хочу рассказать, почему А.Н. Терещенко решил распродать свой завод именно в тот момент, когда он не только достиг апогея славы, но и вполне окупал себя. У Александра Николовича был единственный сын и наследник, в котором он души не чаял. Мальчик полюбил лошадей. Вспомнил тогда Терещенко заветы своего отца Николы, который говорил о конном деле как о пустом занятии и всякому, кто им увлекался, предрекал разорение. Александр Николыч испугался за сына и решил ликвидировать завод.

Завод К.С. Терещенко

Семён Артёмович Терещенко, отец Константина Семёновича, основал свой завод так же, как и его брат Фёдор, в 1874 году. Помимо косвенных данных Лодыгина, подтверждение этому мы находим в том, что в 1874 году в заводе С.А. Терещенко родился жеребец Петушок от Безымянного и Занозы. От этого Петушка бежала впоследствии кобыла Потешная. Семён Артёмович был большим любителем лошади, якобы он увлек своего брата Фёдора и уговорил его завести рысистый завод. Из трех братьев Терещенко Семён был самым большим любителем лошади. Опись завода С.А. Терещенко, к сожалению, никогда не была напечатана, а потому полной и ясной генеалогической картины завода получить нельзя. Основываясь на многих, правда отрывочных, данных, я попытаюсь все же нарисовать эту картину, хотя она и будет неполной.

Первое упоминание в печати имени С.А. Терещенко как коннозаводчика связано с покупкой им знаменитого охотниковского Гордого. Лодыгин, поздравляя Терещенко с этой покупкой, выражал удовольствие, что такая достойная лошадь наконец попала в завод. Однако первая покупка оказалась неудачной. Гордый не садился на кобыл, и Бардин вынужден был принять его обратно. Жеребца Бардин принял, но денег не вернул: взамен этого он дал С.А. Терещенко кобыл. Все подробности этого рассказал мне лично К.С. Терещенко. Потерпев неудачу с Гордым, Терещенко купил знаменитого Друга. Друг родился в 1869 году в заводе князя Орлова, от Волнистого и Думы. Он имел хороший для того времени рекорд 5.28 и был замечательно хорош по себе. Друг был интересен по происхождению как прямой потомок Визапура 3-го и внук по матери Горюна. Словом, это была удачная покупка. Друг стал основным производителем завода К.С. Терещенко. Он дал превосходный приплод, и лошади от него бежали в свое время не без успеха. Всего он дал одиннадцать призовых лошадей, выигравших 8035 рублей. Многие из детей Друга подвизались в городе Рыльске, где возникло беговое общество по инициативе и почти что на средства С.А. Терещенко. Когда Семён Артёмович умер и завод был расформирован, Друга купил известный сахарозаводчик и миллионер Харитоненко.

Обер 2.15; 4.43 (Оберон – Скромная), р. 1891 г., кар. жер. зав. Щёкиных

Отмечу здесь тех потомков Друга, которые впоследствии сыграли видную роль в рысистом коннозаводстве. Его дочь Скромная дала рекордиста Обера 2.15¾ и 4.43½. Другая его дочь, Маруся, дала у Ф.А. Терещенко знаменитую Мечту. От его сына Верного появились недурные дети в заводе С.Н. Познякова. Другой сын Друга, Поспешный, состоял производителем у А.Н. Терещенко и дал семь призовых лошадей, выигравших 32 971 рубль. Резвейшим среди детей Друга был Нырок 2.21¼. Дочь Друга Птичка дала Баталию, мать высококлассного Будимира 4.36,7, Берендея 2.18,4, а другая его дочь, Летунья, дала Литую 5.13, мать Патрона 2.20. Из этого короткого перечня нисходящего потомства Друга видно, что его имя входит в родословную таких выдающихся лошадей, как Обер, Будимир и Мечта. Многие лучшие дети этого жеребца разбрелись по разным рукам, а у Харитоненко завод велся в упряжном направлении и весьма примитивно.

Судя по данным заводских книг, Друг был едва ли не единственным производителем у С.А. Терещенко. Некоторые лошади его завода были еще от Безымянного И. Филиппова, от Гранита графа Толя и других жеребцов.

Установить состав заводских маток, которыми располагал завод С.А. Терещенко, нелегко, но на основании данных разных заводских книг можно утверждать, что там состояли следующие кобылы: Забавная (Закрас – Забавная) и Мастерица (Ларчик – Портниха) завода Н.А. Сенявиной, Заноза (Кот – Защита) завода И.И. Бутовича, Табуретка (Ларчик – Планета) завода Л.И. Сенявина, Полканша (Полкан – Колба) завода Д.П. Норова, Коровка (Сорванец – Машка) завода К.С. Шиловского, Нарядная (Ворон,