живешь в этом доме. Рано или поздно это изменится. Будь к этому готова и хорошо делай свою работу.

Кажется, ей нужно несколько мгновений, чтобы подобрать свою челюсть. А что? Я не собираюсь быть для нее «хорошей», она мне никто. А незаменимых специалистов нет, особенно таких, от которых веет гнильцой. И почему Дима не замечает? Скорее всего ведется на слова Кэтти о том, что с ней хорошо и комфортно. А Вера, возможно, даже манипулирует девочкой. В идеале, я бы установила камеру на один из их совместных сеансов терапии и прослушала бы то, как она ее там «лечит».

— Ах вот как? Видимо, ты не знаешь, насколько сложная ситуация у Катарины. Только я могу помочь ей. За моей спиной успешные кейсы именно такого плана…

— Она справится. Возможно, ей нужен специалист еще лучше, — в этот самый момент на кухню заходит Дима.

— У вас все в порядке? — спрашивает муж, поравнявшись с Верой у барной стойки, что разделяет нас. — Вас долго нет. Дети даже фильм на паузу поставили.

— Да, Дим, мы заболтались тут. Мне нужно идти. Что-то голова разболелась, пойду спать. Можно? — девушка невзначай касается его предплечья на какую-то долю секунды, но я прекрасно понимаю, что это значит на языке жестов.

Я просто обхожу барную стойку, и Дима тут же обхватывает меня за талию, наглядно давая понять Вере, что последнее прикосновение было лишним.

— Да, конечно. Я скажу Кэтти, что ты не очень хорошо себя чувствуешь.

Вера быстро ретируется с кухни и даже не возвращается в зал, отчего я расплываюсь в удовлетворенной и коварной улыбке.

Все-таки иногда полезно включить «суку», иначе на тебе такие дамочки ездить будут. А потом — на твоем муже.

— Ты страшно ревнивая, детка, да? — поддевает мой подбородок Дима. Его, кажется, теперь забавляет весь этот цирк, а может, он просто балдеет от того, как я защищаю свою женскую территорию. Уверена, он будет вести себя так же, если Андрей вдруг приедет на день рождения Богдана или на какой-нибудь другой важный праздник.

— Я? Ревнивая?! Дим, это не ревность. Это раздражение. Наша семья состоит из пяти человек, — показываю ему на пальцах. — Очень прошу тебя. Поговори с Верой и сам тоже. Я, конечно, выпустила коготки, но не думаю, что до нее дошло. Судя по тому, как она задницей виляла, удаляясь с кухни. Классная задница, кстати, да?

— Ага. Классная.

— Ты охренел, Коваль?! — игриво царапаю его скулы и щетину, готовясь к нападению.

— Поверь мне, меня не интересует никакая другая задница, кроме твоей. И на нее у меня этой ночью большие планы, — рычит Дима, сжимая мои ягодицы в ладонях со всей своей силой. Приподнимает над полом, опуская бедрами на барную стойку.

Между нами считанные миллиметры. Слегка сбивчиво дышим друг другу в губы. Обожаю флиртовать с ним, играть, дурачиться. Без этих элементов семейная жизнь была бы скучной. Иногда мне кажется, что мы навечно застряли в образе тех двух юных влюбленных, что не могут без эмоциональных качелей и «ближе-дальше».

— Твоим планам не суждено сбыться до тех пор, пока твоя женщина не будет удовлетворена и психологически спокойна.

— Я поговорю с ней, Эль. Вижу, как ты заводишься, адаптируешься к переезду и новой обстановке. Тебе куда тяжелее, чем мне. И я это понимаю.

— Да, Дим, все именно так. Я думаю, Вера не поняла моих слов. Еще я думаю, что Катарине нужен новый врач, — решаюсь озвучить свои опасения.

— Почему? Это исключено, Эля. Кэтти души в ней не чает.

— Интуиция, Дим. У меня нехорошее предчувствие. Такое ощущение, что она не лечит Кэтти, а делает только хуже. Может быть, я просто ревнивая стерва, но говорю, как есть. А решать тебе.

Дима хмурится, впадая в самое мрачное из знакомых мне состояний.

— Откуда такие выводы?

— Интуиция, Дим. Просто поверь мне. У меня чуйка на женщин есть.

— Я должен уволить человека из-за твоей ревности, чуйки и выдуманной интуиции?

— Выдуманной? — надув губы, возмущаюсь я. — Делай что хочешь, Дим. Я не хочу ссориться.

— А кажется, что ты все для этого делаешь, — вспыхивает муж.

— Ты в праве решать сам. Я просто поделилась своими опасениями, — крепко обнимаю его, прильнув носом к его носу. Его напряженные мышцы расслабляются от моих мягких поглаживаний. — Пошли к детям, — на этот раз нам обоим удалось избежать шторма, но мы оба знаем, что опасный циклон неминуем.

Наши Вселенные сталкиваются и пытаются состыковаться друг с другом без взрыва и страшных последствий.

Мы заканчиваем просмотр фильма в куда более теплой атмосфере. Без манких взоров Веры, которыми она исподтишка «вылизывала» Диму, я сама себя ощущаю гораздо лучше, транслируя это состояние в пространство. После мы даже играем в настольные игры, где Богдан и Кэтти играют в одной команде, а мы — в другой. Дети обходят нас в два счета, но я только радуюсь, когда вижу, что они находят общий язык. Богдан развит не по годам, а Кэтти очень любит детей, поэтому у них определенно есть контакт.

— Ну все, пора спать. Иначе мы снова с позором продуем вам, — не выдержав очередного поражения от детей, предлагает Дима. — Эль, я провожу Кэтти, а ты Богдана.

— Спокойной ночи, Богдан. Это было здорово, — я невольно ликую, когда вижу, как Кэтти сама тянется к Дане, чтобы обнять его. Он всегда зеркалит людей и относится к ним так, как они относятся к нему. — И тебе доброй ночи, Эля, — девочка поднимает робкий взор на меня, но я сама обнимаю ее, пытаясь вложить в это действие все тепло, что у меня есть внутри после последних двух часов вечера. — Это был классный вечер. Спасибо, что… он прошел дома.

— Спокойной ночи, Кэтти. Если тебе нравится дома, значит мы будем так собираться дома. До тех пор, пока не станет иначе, — миролюбивым тоном обещаю я. — У меня идей много.

Глаза девочки озаряются светом, и в них уже нет того гнева, который я заметила утром. Надеюсь, она забудет то, что видела, и такого больше никогда не повторится.

Как только мы с Димой остаемся наедине, нас одолевает бессонница. Прохладный вечер, горный воздух и терраса, красота которой поражает воображение, — слишком заманчивое сочетание, чтобы спать. Полуобнаженный любимый мужчина, подливающий тебе вино и убаюкивающий своими искрометными шутками. Обожаю Димин сарказм и, кажется, не могу жить без его черного юмора, надменного скепсиса в некоторых вещах и четкой позиции по всем вопросам.

Наши разговоры — полет в космос.

Бесконечные, масштабные, космические.

Мы обсуждаем совместные планы