должны были служить активная ценовая политика стимулирования производства, установление постоянных многолетних производственных планов, изменение налоговой политики. Прежде налогом облагался весь денежный доход колхозов, куда входила и сумма издержек производства, теперь предполагалось собирать налог с чистого дохода плюс 15% с рентабельности.

Были сняты наиболее одиозные ограничения на развитие личных подсобных хозяйств колхозников, рабочих и служащих. Более того, в официальной пропаганде в середине 60-х гг. появились публикации, защищавшие экономическую целесообразность подсобных хозяйств9 Однако воспользоваться продукцией, производимой в личных подсобных хозяйствах, для решения общегосударственных задач, как это удалось Маленкову в середине 50-х гг., че 10 лет оказалось нереальным. Благим пожеланиям властей уже не верили. Желающих воспользоваться льготами, предоставленными личным хозяйствам, оказалось очень мало.

Попытка проведения экономической реформы

Отметим здесь, что в годы 8-й пятилетки (1965-1970) предпринимались попытки экономического реформирования. Это время острых дискуссий в экономической науке. Главной их темой было стремление повысить эффективность социалистического производства, использовать в этих целях механизм личной материальной заинтересованности работника. Констатируем тот факт, что понятие «застой», используемое с легкой руки партийной публицистики эпохи горба- невской перестройки для характеристики того периода, который наступил после октябрьского (1964 г.) Пленума ЦК КПСС, мало подходит к первым годам правления брежневского Политбюро. С начала 60-х гг. в экономической литературе появились публикации о неэффективности функционирования промышленности. Так, отмечалось, что к началу 1963 г. в СССР было 2,5 млн. металлорежущих станков — больше, чем в США. Но в СССР значительная часть этой техники находилась во вспомогательных — ремонтных, инструментальных и других — службах, отличительными чертами производства были высокая трудоемкость, низкая производительность, невысокий уровень квалификации рабочих10 СССР располагал мощными предприятиями по производству металла, но металлоемкость изделий значительно превосходила западные образцы, и энергия, труд рабочих, тот же металл использовались неэффективно.

Накануне принятия нового пятилетнего плана на 1965-1970 гг. в прессе развернулась оживленная дискуссия о путях развития советской экономики. Споры шли вокруг статьи В. С. Немчинова «Социалистическое хозяйствование и планирование производства»11. В ней содержались весьма радикальные для советской системы предложения. Прежде всего, предлагалось изменить порядок планирования — составлять план не сверху, а снизу, от предприятия, которое должно дать свои предложения к плану. План должен был стать не столько заданием, сколько заказом. «Основное и главное,— писал В. С. Немчинов,— состоит з том, чтобы механизм планирования сомкнуть с системой хозяйственного расчета и с общественными фондами предприятия... Согласие предприятия принять соответствующее плановое задание, будучи подкреплено письменными документами, превращает плановое задание в плановый заказ. Такой порядок более сложен для плановых органов, но он необходим как фильтр против проявления голого волюнтаризма и вполне реален. Такая система может быть названа хозрасчетной системой планирования, так как в ней органически сочетаются плановые и хозрасчетные начала — те начала, которые должны регулировать любую хозяйственную деятельность в условиях социализма»12 Вся система экономических рычагов должна быть отрегулирована через нормативы длительного действия и цены таким образом, чтобы было выгодно выполнять директивы и цифры контрольного плана13.

Необходимость реформирования экономики осознавалась и высшим руководством СССР. На сентябрьском (1965 г.) Пленуме ЦК КПСС с докладом «Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленных предприятий» выступил Председатель Совета Министров СССР, член Политбюро ЦК А. Н. Косыгин. В докладе содержались призывы к пересмотру системы управления, отказу от совнархозов и восстановлению отраслевого принципа управления. Косыгин уточнял: не восстановление досовнархозовской системы министерств, а сочетание централизации руководства с расширением оперативно-хозяйственной самостоятельности предприятий. Главным показателем для промышленных предприятий должен был стать объем выпускаемой продукции. В докладе употреблялись такие понятия, как рынок, прибыль, эффективность капитальных вложений. Советская экономическая реформа хотя и предусматривала значительное расширение сферы «низового» планирования (на уровне предприятий и хозяйственных объединений), но ни в коей мере не означала отказа от централизованного планирования, задачей которого оставалось установление основных направлений, пропорций и темпов экономического развития1"1

2-3 октября 1965 г. приняты законы об изменении органов управления и созданы 29 общесоюзных и союзно-республиканских министерств. В 1965 г. был осуществлен переход от территориального к отраслевому принципу управления. Было создано 11 общесоюзных и 17 союзно-республиканских министерств0 К концу 1975 г. стало 35 промышленных министерств16 10 июля 1967 г. Совмин СССР утвердил постановление «Общие положения о министерствах СССР».

Сентябрьский пленум стал началом экономической реформы. С I квартала 1966 г. на новую систему было переведено 43 предприятия; со второго — еще 200, в том числе 180 — союзного и союзно-республиканского подчинения и 20 — республиканского. Переводили прежде всего те предприятия, где был более высок уровень рентабельности, поэтому реформа начиналась в легкой и пищевой промышленности17

Однако проведение реформы вскоре столкнулось с противоречиями между экономическими закономерностями и политическими установками. Уже с первых ее шагов стали очевидны несообразности с ценообразованием. «Действующая ныне система цен пришла в явное противоречие с современной степенью развития советской экономики»,— писал экономист А. В. Бачурин в журнале «Коммунист». Он указывал, что существуют неоправданно низкие цены на уголь, железную и марганцевую руды, производство серной кислоты, отсюда — заниженные цены на металл. Отсутствуют экономически определенные уровни рентабельности отдельных отраслей промышленности, предприятий и изделий. В условиях действовавшего ценообразования угольная промышленность убыточна. В 1964 г. убытки угольной отрасли составили 16%. В то же время в ряде отраслей (связанных по преимуществу с военно-промышленным комплексом.— Авт.) уровень рентабельности неоправданно высокий — приборостроение, в частности, давало прибыль 50%. В пищевой промышленности все производство и переработка мяса для государства были убыточны. На грани убыточности — молочная и рыбная промышленность. В группе тяжелой и добывающей промышленности прибыльными были нефтяная, газовая, ряд отраслей машиностроения. Автор другой статьи в «Коммунисте», В. Ситнин, предлагал ввести новые цены, которые должны сделать рентабельными отрасли промышленности. Так, он считал необходимым повысить цены в угольной промышленности - 7,5%; в черной металлургии — с 8 до 15%, а в машиностроении — понизить с ±0 до 15%. Новая система цен должна была вступить в действие с 1 июля 1967 г.18 Однако эти предложения натыкались на партийную установку неизменности цен, за которой скрывалось партийное понимание важности отраслей, их влияния на решение важнейших задач Советского Союза. Поэтому отрасли, связанные с ВПК, будут пользоваться приоритетом, а легкая промышленность останется на периферии экономической политики КПСС.

Вместе с тем представляется вполне обоснованной оценка реформ бывшим Председателем Совета Министров СССР Н. И. Рыжковым:

«Косыгинская экономическая реформа 1965 г. дала заметный