Работал тогда Слуцкий еще в «Крыльях» – и не мог предполагать, что эти самые кони через какой-то год его нагонят. А за день 40-летия самого тренера Казаков ему позвонил и сказал: «Хочу тебя поздравить». – «С чем?» – «С 40-летием на Руси не поздравляют, поэтому поздравляю с тем, что сегодня – последний день твоего 39-летия». Слуцкий захохотал: «Ты в своем репертуаре. Меня еще никто так не поздравлял!»

То, что Казаков не остался в сборной при Слуцком, выглядело каким-то ужасным парадоксом: 10 лет с тренерами-иностранцами он отработал и не только выполнял свои прямые обязанности, но и своей интеллигентностью и контактностью привлекал к национальной команде множество людей из мира искусства. Облагораживал сборную и ее зачастую весьма неприглядный имидж. И тут, когда в команду приходит главный тренер абсолютно той же культурной волны, его если не друг, то близкий знакомый, – вдруг отставка.

Зависело ли там что-то от Слуцкого, мог ли он повлиять на решение футбольного союза – тайна, покрытая мраком. Кое-кто считает, что мог. Так, Ткаченко размышляет:

«У Слуцкого есть такая черта – приоритет работы над всем. Иногда это приобретает не совсем мужское, что ли, звучание: невыход из зоны комфорта начинает преобладать над дружескими отношениями. Если есть возможность голову на амбразуру не класть, особенно при угрозе какого-нибудь неприятного разговора с начальством, он никогда этого делать не будет.

Именно так он не боролся за Шустикова в ЦСКА и особенно Казакова в сборной. Хотя позиции Леонида были настолько сильны, что он мог потребовать назначить его на любую должность. Он просто промолчал, когда против Казакова выступили Виталий Мутко и Петр Макаренко (глава маркетинговой компании «Телеспорт», по неофициальным данным, имеющий огромное влияние на кадровую политику РФС после возвращения туда Мутко. – Прим. И. Р.)».

Но ведь тот же Фёдоров небезосновательно – была ситуация в его жизни – утверждает, что для друзей Леонид Викторович готов сделать все и даже больше. Так что вопрос тут спорный. Но не рассказать об этой истории, как бы к ней ни относиться, было бы нечестно.

Сам Слуцкий уже в марте 2016-го не отказался высказаться на эту щекотливую тему:

«Решение по Казакову было принято еще до меня. Оно, как я понимаю, было связано с какими-то старыми политическими моментами. Когда я изначально разговаривал с Мутко, он говорил, что тренерский штаб – это моя прерогатива (те же Балахнин, Семак, Овчинников), по всем остальным людям решает РФС. Я назначался на четыре игры, без контракта. И Илье сразу сказал: я не в том положении, чтобы была возможность за него впрячься. У меня и до сих пор, кстати, контракта нет.

При этом я сразу пришел к нему на большое интервью для «России-24». И в своих колонках для «Спорт-Экспресса» он почти по всем вопросам со мной консультируется. Мы с ним обсуждали и отъезд Давыдова в Чехию, и историю Широкова, и всё остальное. Как он был для меня другом, так и остался.

Но еще раз говорю: к сожалению, помочь ему было не в моей компетенции, о чем я ему тут же честно сказал. Что же касается возможности его возвращения в будущем, то если когда-нибудь у меня будет контракт со сборной, то о чем-то можно будет говорить. Но о чем речь, если сейчас я вообще не работник РФС?!»

Совершенно точно знаю одно: сам Казаков абсолютно не воспринял случившееся как предательство. Когда, собирая материал для этой книги, я в начале февраля, между вторым и третьим сборами ЦСКА, пришел к Слуцкому на беседу, он обедал с Ильей и между ними шел абсолютно открытый и непринужденный разговор таких же добрых товарищей, как и прежде. А месяцем ранее я спросил у Казакова о его отношении ко всей этой истории.

«Это было немножко сюрпризом, – в своей столь же интеллигентной, как у самого Слуцкого, манере ответил бывший пресс-атташе. – Знаю, что 3 августа Леонид Викторович ездил в РФС разговаривать по поводу сборной. Это был как раз мой день рождения. Он меня поздравил, и те разговоры, которые шли предварительно, вроде подразумевали, что я остаюсь с ним в сборной. Но этого не произошло. Насколько знаю, он несколько раз пытался решить вопрос – не удалось.

Это никак не повлияло на наши отношения. Да, было неожиданно, вызвало какие-то эмоции – но не боль. Мне кажется, и сам я, последнее время работая в сборной, задумывался над тем, что мой потенциал, связи, возможности простираются на нечто большее, чем ведение пресс-конференций и вывод игроков в смешанную зону. Десять лет – достаточно большой срок, который забрал много эмоций. Так что все, может, и к лучшему».

• • • • •

Чем ближе был матч, тем сильнее мое волнение. Я в меру сил пытался создать через собственные газетные материалы правильный эмоциональный фон – без ненужной и чрезмерной эйфории от смены тренера, но с теплом и поддержкой.

5 сентября, в день игры, «Спорт-Экспресс» выйдет с моим текстом, полным надежды и сопереживания, под заголовком «Слуцкий пришел, чтобы мы вновь могли сказать: «наша сборная». Закончил я его так:

«Все мы готовы к тому, чтобы не просто отстраненно смотреть, а жить новой сборной России. Никто не требует от нее чудес: как говорится, от осинки не родятся апельсинки. Если в принципе «апельсинки» и возможны, то их выращивание потребует времени. Но ведь последние полтора года сборная даже «осинкой» не была – а была пустыней, выжженной землей.

Очень хочется, чтобы для ее игроков сегодня трава «Открытие Арены» запахла так, как в дни матчей сборной не пахла уже давно. Чтобы игра за нее стала тем самым «глотком свежего воздуха», тем самым «ух как круто!», с которыми выйдет на скамейку их новый главный тренер, который не воспринимает их как посредственностей на фоне Ибрагимовичей и ван Бастенов – ведь с последними Слуцкому работать не доводилось. Удачи – и чтобы это «ух как круто» мы счастливы были воскликнуть после финального свистка!»

Когда Дзюба забьет, Акинфеев в добавленное время отобьет опаснейший удар – и решающая, как потом выяснилось, игра цикла закончится нашей минимальной победой, Леонид Викторович придет на пресс-конференцию. Увидит меня в первом ряду. И едва слышно, пока официальное общение еще не началось, полушепнет: «Спасибо за сегодняшнюю статью».

И это тоже – Слуцкий. Человек, который никогда не забывает о благодарности, даже когда ее не ждут. Даже в те минуты, когда другой бы на его месте надел бы корону и сел на трон.

После той одухотворенности, которая чувствовалась в игре нашей сборной против Швеции, возникло ощущение, что все происходившее со сборной России предыдущие год с лишним, начиная с ЧМ-2014, – миф, бред сумасшедшего, которого на самом деле не было. Какая-то вариация абсурдистской картины Сальвадора Дали «Сон, навеянный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения». С центром полотна в виде выхода юного Чернова, не проведшего ни единой минуты в премьер-лиге (!), на важнейший матч цикла против Австрии.

После Швеции показалось, что все это было то ли сто лет назад, то ли вообще возникло в чьем-то воспаленном воображении и каким-то образом внедрилось в общее сознание. Потому что этих чудес света, устроенных поздним Капелло, просто не могло быть.