Но вот что интересно: никакого безмерного ликования ни у кого из тех, кто подарил нам Францию-2016, я не заметил. По тому, какие эмоции были у всех после матча, невозможно было и представить, в каком состоянии Слуцкий принимал сборную менее полутора месяцев назад. Да и сами игроки, по-моему, уже успели забыть последние месяцы при Капелло.

Все произошло спокойно, без лишних нервов и с достоинством. До того спокойно, как в России и с Россией не бывает. Хотелось даже какого-то немного большего драйва. После финального свистка Слуцкий не выскакивал, как из катапульты, от бровки в объятия игроков, как Георгий Ярцев в Кардиффе; тренера, который все в этом цикле перевернул, не качали, как тогда же в Уэльсе; не дождались мы ни кругов почета, ни восторженных зарядов трибун.

Последние, кстати, по такому случаю могли бы и заполниться до конца, и вести себя пободрее, чем сообразить пару живых «волн» по ходу второго тайма. Но болельщики тоже воспринимали все как должное. Со шведами поддержка была намного эмоциональнее. Некоторые даже умудрились уйти до финального свистка, хотя я в принципе не понимаю, как подобное возможно в такой день.

Складывалось полное впечатление – сборная России просто взяла свое, и это понимали все, включая соперников. Без какой-либо мотивации, Вучинича и Йоветича на поле и тренера Брновича на скамейке Черногория приехала в Москву отбывать номер, но, чтобы ее сломить, нужно было забить. После этого гола – не быстрого, но, к счастью, достаточно раннего, чтобы не начался психоз, – все и стало ясно. Все-таки при 0:0 всегда есть вероятность получить в свои ворота нелепый «нежданчик».

Символичным стало то, кто именно этот гол забил. Потому что 34-летний Олег Кузьмин стал первым новичком Слуцкого в сборной, этаким новичком-старичком. Когда-то он был одним из самых надежных его игроков в ныне покойной «Москве», но ни оттуда, ни из чемпионского «Рубина» никогда не вызывался в национальную команду.

Он на несколько лет побил возрастной рекорд для дебютантов сборной – и надо же было именно чернорабочему, крайнему защитнику, пахавшему всю карьеру без должного признания, на закате получить такое приглашение и забить такой гол! Он пошел встык до конца и словно просверлил мячом отверстие, сквозь которое тот заполз в сетку. Ну а после пенальти Кокорина матч уже можно было не продолжать. Стало ясно: наша сборная его не отпустит.

Не радоваться в такие дни – большой грех. Надо уметь быть благодарными. Ведь если бы Россия перед домашним ЧМ-2018 не попала на Euro, то осталась бы почти на три года без соревновательной практики (за исключением Кубка конфедераций-2017) и в любом случае подошла бы к «миру» с непониманием, кто мы есть на футбольной планете. А заодно и без того хилый огонек интереса к футболу в стране мог погаснуть окончательно. И его пришлось бы искусственно раздувать безразмерными государственными легкими.

После удачных отборов мы уже много раз обманывались насчет силы нашей сборной перед финальными турнирами – что, как и последний год при Капелло, заставляет быть сдержанным в оценке перспектив. Но это совсем не значит, что мы должны забыть сказать спасибо людям, которые за считаные недели смогли все перевернуть. И Слуцкому, который нажал на нужные рычаги, и футболистам, у которых эти рычаги нашлись.

• • • • •

С тех пор прошло четыре месяца. И я прошу Евгения Гинера честно признаться, что он не был рад согласию Слуцкого возглавить сборную. Он не признается. А говорит:

«Я общался и с ним, и с Виталием Леонтьевичем. Не хочу выставлять себя прямо таким уж патриотом. Я не был уверен, что у Леонида Викторовича получится в сборной, и при этом понимал, что такое может отразиться на клубе. Но это было в теории. А на практике имелась возможность сборную России не затоптать, а поднять. Слава богу, все получилось, мы на чемпионате Европы, и я очень рад.

Правда ли, что Мутко заставил меня это сделать? Нет, неправда. Я с Виталием Леонтьевичем во многом (в частности, по лимиту на легионеров, который Гинер считает убийством футбола в России. – Прим. И. Р.) не соглашаюсь, мы часто спорим. В чем-то у нас разные взгляды на футбол, на какие-то вещи в РФС. Но при этом Мутко – близкий мне человек, как и я ему. Он давно в футболе, разбирается в нем.

Поэтому уверен: если бы я сказал «нет», он не использовал бы свои ресурсы, какими бы они у него ни были. И нигде за углом не рассказывал бы, что Гинер – негодяй, не отпустил Слуцкого, который ему так необходим. Вот в связи с этим я никогда и не мог ему отказать. Не потому что ресурсы. А потому что я прекрасно понимал, что если приду к нему с просьбой, то она будет выполнена точно так же. Даже если ему где-то будет неудобно».

А вот это уже интересный поворот. Многозначительную фразу Гинера советую запомнить. И посмотреть, что будет дальше…

Спрашиваю президента ЦСКА, получил ли клуб какие-то финансовые преференции от совмещения.

«Только возмещение расходов, – объясняет Гинер. – Я же не должен платить человеку зарплату за те дни, когда он работает в другом месте. РФС возмещает эту зарплату клубу за те дни, когда Слуцкий находится в сборной. Одно дело – отпуск. Но если человек в рабочее время, когда он должен тренировать команду, оставшуюся на сборах, уезжает в другую… Это норма жизни. Мы не брали никаких лишних денег. Только за то время, которое он находился в сборной. А получил ли Слуцкий от РФС что-то еще – никогда с ним на эту тему не разговаривал. Не считаю правильным заглядывать человеку в карман. Если, например, он где-то прочитал лекцию и ему за это заплатили – мне как президенту ЦСКА что, сказать, чтобы он нес гонорар в клуб?

До конца понять, мешает ли совмещение клубу или нет, не могу. Правильно ли оно в принципе – тоже не знаю. Когда-то Валерий Георгиевич (Газзаев. – Прим. И. Р.) совмещал, и мне казалось, что СМИ в связи с этим все время упрекали его в том, что в национальной команде слишком много цеэсковцев. И когда вопрос о совмещении встал вновь, это меня немного смущало. Я думал на эту тему».

Тут я попросил Гинера дать свое объяснение тому, что при Газзаеве прессинг общественности в связи с армейским «происхождением» главного тренера был гораздо жестче, чем сейчас. Оно оказалось таким:

«Ситуация была критическая, и болельщики понимали: на данном этапе нужен тренер, который встряхнет команду и выведет ее на Euro. И им стало нечего делить. Поэтому Леонида Викторовича и не воспринимали как цеэсковца – а лишь как того, кто пришел и поможет сборной выйти. Валерий Георгиевич же приходил на полный отборочный цикл, может, потому там и было иначе».

• • • • •

Фёдоров рассказывает:

«Главное для Леонида – индивидуальный подход. Как только он возглавил сборную – обзвонил всех игроков, пообщался, рассказал об их роли. Все эти месяцы обменивался мнениями после игр, спрашивал о здоровье. Он знает все о детях, семьях игроков, которые у него в команде. Причем это не сугубо тренерский интерес, а личностный. Думаю, о нем скажут самые добрые слова жены футболистов. Потому что он никого не забывает. Он потрясающий человек вне рабочего процесса».