Мимо прошла семья с двумя детьми, мальчиками, оба не старше десяти лет. Из обрывков их разговора понял, для них это первая игра вживую. Один взгляд на этих маленьких людей и ощущение неправильности происходящего заполнило каждую пору тела. Я переводил взгляд с Пчёлки на эту семью, на других незнакомцев, осознавая, что еще немного и будет совершенно нечто непоправимое. В чем виноваты эти дети, или их родители, или те футбольные фанаты? Отодвинув в сторону все сторонние мысли, внутренний голос кричал — я не могу убить столько невинных людей! Понимание этого оказалось настолько пронзительным и ясным, что передо мной больше не стояло выбора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Кровь забурлила по венам. Озираясь, искал Маю. Увидел ее на указанной точке и из легких будто весь воздух вышибло. Она стояла на месте бледная как бумага, а по щекам градом текли слёзы. Пчёлка смотрела прямо на меня, дожидаясь молчаливой поддержки. Поймав мой взгляд, полезла дрожащими руками в карман пальто. В ушах зашумело, и выброс адреналина, заставил действовать. Мая готовилась нажать на кнопку. Я бежал к ней отталкивая людей со своего пути. Передо мной выскочил полицейский. Но рука Пчёлки уже оказалась в кармане. Одними губами она проговорила «прости». А дальше все произошло настолько стремительно, на одних лишь инстинктах.

Увидев пистолет торчащий из кобуры полисмена, выхватил его быстрее чем представитель закона сумел среагировать на мой выпад. Выстрел перекрыл гул тысячи голосов и звук моего голоса кричащий на пределе возможностей, а по серому пальто расползалось алое пятно.

Два года спустя

Макс

Высоко в небе кружил сокол, выискиваю добычу. Он то терялся в лучах беспощадного солнца, то появлялся ярким пятном на голубом лоскуте неба. Сощурившись смотрел на кружащую птицу, восхищаясь и сжавшись внутренне. Это последний хищник ведущий на меня охоту. Но он ничто, лишь песчинка в бескрайних пустынных просторах, настоящая опасность идет от солнца, способного медленно вытянуть из человека жизненные соки. Забавно, то без чего не может существовать ничто живое, так же легко может стать причиной гибели любого организма.

Теперь можно расслабиться. Забыть минувшие два с половиной года и двинуться дальше по жизни. Но прошлое невозможно скинуть как ненужный балласт. Его эхо еще долгие годы будет отдаваться болью воспоминаний, последствий принятых решений и бесконечных «а что если». И стоило надеяться, что когда-нибудь это эхо стихнет, поглощенное массивными стенами новой счастливой жизни, построенной на руинах, крови и костях.

Запрыгивая в машину мысленно прокручивал последние пол часа, смакуя. Кто бы что ни говорил, но месть сладка. Сейчас я уверен, что этот призрак побоится явиться ко мне. Ведь в отличие от остальных, он стал единственной жертвой, чьё убийство принесло мне истинное наслаждение. И будь у меня возможность снова отправить его в ад, я сделал бы все точно так же, без капли сожаления и сочувствия. Жаль, что времени в распоряжении оказалось не так много. Иначе, ублюдку пришлось бы получить сполна мучений, подобных тем что он подвергал других людей и нас с Маей в частности. Два года я ждал этого момента, два бесконечно чудовищных года.

Но даже та смерть на которую я его обрек — ничто по сравнению с пройденными нами испытаниями. Никогда ему не узнать, каково это целиться в любимого человека и нажать на спусковой курок. Не узнать, что значит жить под прицелом телекамер с ярлыком «террорист». И самое ужасное, никогда ему не познать тех чувств, когда ты находишься на грани помешательства от того, что не знаешь жива женщина, которую ты любишь или нет.

В тот мог, когда я нажал на курок, меня сбил с ног второй полицейский. Поэтому вместо того, чтобы попасть Пчёлке в руку, выстрелил под ключицу. Меня сразу же скрутили и увезли. Первые сутки допросов мне не говорили, что с Маей, как и не хотели сообщать о том живы ли наши родители. До сих пор помню то чувство потерянности. Даже перед тем как выйти из машины там у стадиона, не испытывал такого мандража. Меня допрашивали, задавали одни и те же вопросы снова и снова, но упорно не желали разговаривать со мной о действительно важном. Ведь я предотвратил трагедию и все чего хотел узнать о том убил ли любимую женщину и наших родителей или нет.

Так продолжалось до тех пор пока мне не предложили сотрудничать в обмен не только на снятие обвинений, но и защиту близких. Мая выжила. Узнав об этом ощутил как легкие снова наполняются воздухом. С меня будто свалилась бетонная плита, упавшая сверху и приготовившаяся придавить меня на месте. Пчёлка приходила в себя после операции под присмотром полиции. Поскольку была повреждена подключичная артерия, её пришлось прооперировать. Но помимо хороших новостей, мне принесли и дурные вести.

Геройство оказалось наказуемым и тётя Лена (Пчёлкина мама) лежала в реанимации в крайне тяжелом состоянии, после того как её прямо на пешеходном переходе сбила на скорости сто километров в час, сбил седан черного цвета. Злоумышленника перехватил наряд полиции, тем самым предотвратив остальные жертвы. К родителям была приставлена охрана и всех сразу же спрятали в убежище. Когда же удалось расколоть водилу седана сбившего тётю Лену, стало ясно, что пока в городе не было других наёмников араба. И это радовало. Правда из квартир родителей были извлечены камеры видеонаблюдения, что натолкнуло их на мысль о переезде. Но они так и не решились на смену жилья до тех пор пока мы с Маей значились пропавшими без вести.

Согласно телевизионным новостям оба террориста оказались уничтожены. Благо настоящих наших имен никто не разглашал. Иначе подобная информация расправилась бы с нашими родителями быстрее, чем любой наёмник Хаммада. А в обмен на неразглашение чудовищной тайны я пошёл на встречу со следствием. Рассказывал все известное мне о Хаммаде, его деятельности, операциях, лагерях бойцах. И это ощущалось правильным. Поскольку я хотел наказания для араба, хотел, чтобы его осиное гнездо не просто разворошили, а уничтожили раз и навсегда. Ненависть к этому человеку сжигала меня изнутри. Теперь когда все самое плохое оказалось позади я мог бы зарядиться её разрушительной энергией, направив эту силу на отмщение. Но меня по-прежнему не покидало назойливое предчувствие о надвигающейся катастрофы. Я ждал ее со стороны араба. Ведь сложно поверить в то, что он не знал о том где мы находимся. У этого человека шпионы была абсолютно в любом месте и структуре.

Но беда обрушилась с неожиданной стороны. Выбивая почву из-под ног и вышибая весь воздух из легких.