Но надежда на поимку ублюдка заиграла новыми красками. И даже с полученными данными, подготовка затягивалась. Каждый раз разведка стопорила нашу операцию. Всплывали причины по которым мы не могли приблизиться к Хаммаду. А у меня под кожей все зудело от нетерпения добраться до него. В картинках представлял как пытать его буду, а он молить пощады, которой никто ему не предоставит. Стоило вспомнить его надменную равнодушную рожу, как в ушах кровь начинала шуметь и глаза наливались багровым.

Перенос операции следовал один за другим и мне начало уже казаться, что охота на опасного преступника Хаммада бен Ахмад Аль Муджтабу не что иное как некая навязчивая фантазия группы людей, не имеющая ни малейшего шанса для воплощения в реальность. Даже когда спустя год и девять месяцев планирования и подготовки нас наконец-то перебросили на Ближний Восток, заминки, одна за другой тормозили операцию, откладывая ее на неопределенные сроки. Поэтому когда мы наконец-то получили от разведки зеленый свет на выполнение операции, казавшейся к этому моменту неким мифом, не смог застать нас врасплох.

Мы пробирались на базу ночью. Меня посетило дежавю. Казалось, что я снова прокрадываюсь к врагу как и в ту мою первую боевую операцию. Надо признаться, что я мечтал, чтобы он оказался в том чертовом оазисе. Но мы наведались к нему в гости во дворец, находящийся в крошечной деревушке. По всей видимости местные все как один работали на ублюдка.

И снова я стал участником боевого задания. Только на этот раз я знал на что шел, понимал последствия и жаждал крови. Не просто чьей-то крови, а одного конкретного человека. Сейчас я подготовился к вторжению на вражескую территорию, знал как себя вести в случае если что-то пойдет не по плану. Длительная подготовка оказалась не так плоха, как казалось на протяжении всего времени ожидания. Теперь я превратился в чертова ниндзю, способного не только прокрасться незамеченным, но и не оставить после себя ни единого следа.

Особняк араба находился под очень сильной охраной. Камеры по всему периметру не только забора, но и деревни в целом. Бойцы патрулирующие сельские улицы ночью, посты охраны каждые двести метров и башни с дозорными. Такие защитные меры вряд ли будет предпринимать человек, уверенный в своей безопасности. Он не просто боялся смерти, а страшился расправы. Слишком много жизней загублено этим ублюдком и рано или поздно ему пришлось бы ответить за каждую слезу, каждую пролитую каплю крови, каждую разрушенную семью.

Бесшумно сняв одного за другим патрульных, подключились к камерам, включая запись, транслирующей прошлую ночь, продолжая пробираться к особняку. Ничего неведущая охрана поняла неладное лишь когда были брошены баллончики с газом. Они не успели среагировать, кнопка тревоги так же осталась нетронутой. В то время когда мы в противогазах проникли за высоченный каменный забор, бойцы Хаммада находились в глубокой отключке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Следуя за куратором Дэном, выполнял все согласно плану. Никакой самодеятельности. Каждый шаг только по приказу. Он вел нас в дом через главный вход. Информатор предупредил о его местонахождении. Почему-то я был абсолютно уверен в достоверности информации.

В доме нас ждали. Женщина, укутанная с ног до головы в красное, провела нас по извилистым коридорам в спальню араба. Возле дверей Дэн убрал двух охранников и тихо приоткрыв дверь, мы вошли внутрь. Проводница указала пальцем на ванную, откуда доносились звуки льющейся воды и оставила одних в огромной комнате. Я не осматривался по сторонам, снял противогаз и маску, встав напротив двери, отделявшей меня от долгожданной мести. Дэн занял позицию у стены возле ванной комнаты.

Уже в первые месяцы нашей совместной работы он знал обо всем случившемся с нами и видел как сильно я ненавидел этого человека. И чем больше мы общались, Дэн всё больше проникался этим чувством от меня. Я не скрывал от него свое намерение, а куратор не пытался отговорить меня от него. Изначально цель операции стояла в поимке Хаммада, но потом я узнал, что поимка значилась с пометкой «живым или мёртвым». Тогда я понял, что должен добраться до него первым. И Дэн посчитал своим долгом помочь мне не только выполнить задание, но и расквитаться с ничтожеством.

Гробовую тишину нарушало только тиканье стрелки часов на стене. Время забуксовало. Казалось, даже пылинки зависли в воздухе, не оседая на пол. Последние минуты перед встречей замедлились, растягиваясь словно жвачка, липкая и приторная. Наконец-то все решится раз и навсегда.

Шум воды стих. Через мгновение ванная открылась. Обматывая полотенце вокруг бёдер он не сразу заметил меня. Лишь когда Дэн затворил дверь за его спиной араб встрепенулся, оборачиваясь назад и увидев незнакомца в маске. Он сделал несколько шагов в моём направлении.

— Вот мы и встретились, — проговорил я. Сердце бешено колотилось, и казалось, что по венам струится чистый адреналин.

Хаммад вздрогнул, разворачиваясь ко мне. Мгновение он смотрел на меня не понимающим взглядом. Затем его глаза потемнели и стали острыми, словно лезвие. Он узнал меня — человека посланного на верную смерть. Араб встал как вкопанный, явно пытаясь понять как мы тут оказались и как ему спасаться.

— Что ты тут делаешь? — принял невозмутимый вид, но я видел как напряжены его мускулы и натянуты жилы на шее.

— Я пришёл за расплатой, — так же как и он не двигался с места.

— Сейчас сюда сбегутся мои люди и в этот раз тебе точно не уйти, — надменно проговорил он.

Усмехнувшись, смотрел в глаза этой мрази, чувствуя как пережитое два года назад снова оживает внутри. В животе поднимался холод, заполняя каждую клетку тела. Под ложечкой засосало и рот наполнился горечью. Высокомерный взгляд, колкие слова и абсолютное чувство превосходства. Таким он и застыл у меня в воспоминаниях, когда издевался над Маей, таким отдавал чудовищные приказы. Сцены насилия Пчёлки ожили предо мной и я понял, что задохнусь если прямо сейчас не перережу ему горло. Да. Никаких пуль. Хотел, чтобы он прочувствовал смерть.

Я смотрел в глаза человеку сломавшему мою жизнь. А он в мои, встречая свою смерть. Араб дернулся вправо, но я оказался быстрее. Подскочил к нему, ударяя кулаком в живот. Он загнулся. Сзади к Хаммаду подошёл Дэн, надевая наручники и после этого хватая за волосы и поднимая на ноги. Ублюдок тяжело дышал и теперь в его глазах промелькнуло что-то незнакомое, похожее на страх.

Кровь в венах стала горячей, словно магма. Все мое существо приготовилось к развязке. Сняв с пояса брюк нож, не отрывая глаз от черных радужке противника, воткнул клинок ему в бедро. Араб громко зашипел, присаживаясь, но Дэн так крепко держал его за волосы, что тому пришлось по-прежнему стоять во весь рост.