Сейчас я не понимаю как вообще смогла выжить без Жёлтого так долго. Тот период я просто существовала. Будто затаилась до его возвращения, не позволяя себе даже дышать свободной грудью. Во мне не было никаких желаний, кроме базовых: есть, спать, считать дни от момента последней встречи.

Зато когда мне сообщили о том, что Макс едет домой, то я буквально в тот же миг ощутила как жизнь заструилась по венам. Теперь я не просто считала часы до встречи, а каждую минуту. Увидев его, на время забыла обо всем. Существовали только мы вдвоем. Я не могла насмотреться на него, надышаться не могла и чувствовала, что и для Жёлтого наша встреча значила так много как и для меня. Он изменился за эти два года. Раздался в плечах, стал мускулистее и взгляд теперь казался другим, жестче и пронзительнее. Но в остальном он ве еще был моим Жёлтым.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Мы не выпускали друг друга из объятий. Я сразу переехала к нему и мы вместе учились адаптироваться к жизни в обществе. Он так же как и я не вернулся к прежнему занятию. Давняя мечта о клубе, перестала его прельщать и казаться чем-то действительно стоящим. Но нас по-прежнему тревожила судьба всех тех людей живущих в рабстве. Ведь не смотря на то, что Хаммад убит, арестованы многие из его приближенных и счета арестованы, на его место пришел другой человек. Успешно перехвативший проклятое знаем знамя.

Трое девочек из моего списка, к счастью удалось спасти во время зачистки баз Хаммада. Эти новости принесли мне ничуть не меньше радости, чем возвращение любимого. Но большинство из них, к несчастью, пропало без вести.

Зная теперь не понаслышке от теневой стороне мира роскоши и богатства, жить как и прежде не получалось. Тем более рабство процветало не только на Ближнем Востоке, но даже в нашей стране тысячи людей живут в неволе. Поэтому мы с Жёлтым открыли группу, вызволяющую людей из рабства, а позже и благотворительный фонд, помогающий финансово в нашем деле.

Поначалу было страшно снова ввязываться в грязь и криминал, но как-то быстро мы обросли кругом неравнодушных людей из всяких разных областей, имеющих нужные связи и способные прикрыть тыл. Теперь в нашем штабе трудилось двадцать человек на постоянной основе, это и операторы, координаторы, юристы, оперативники, переводчики, и многие другие, а так же волонтеры, готовые спасть людей попавших в трудную жизненную ситуацию в любое время дня и ночи из любой точки мира. В такой компании оказалось ничего не страшно.

Единственный момент, ставший камнем преткновения в нашим с Максом отношениях стал вопрос женитьбы и детей. Слово замужество у меня вызывало какой-то дикий первобытный ужас. Сразу всплывал перед глазами мой побег и все его последствия. Но Жёлтому, казалось жизненно необходимым связать со мной свою жизнь не только на словах, но и по закону. А для меня казалось достаточным того, что по ощущениям мы с ним всегда были семьёй. Ведь главное не написанное на бумажках, а то что носишь в душе. И если сначала Жёлтый не сильно наседал, то когда мы узнали о моей беременности, для него это стало вопросом чести. Не мог он позволить, чтобы мать его ребенка носила другую фамилию. Но и тогда я не смогла пересилить себя.

Лишь после рождения дочки Алёны, я по другому посмотрела на стремление Макса носить одну фамилию. Когда он вечером бежал домой к нам с малышкой, с радостью подменяя меня на посту родителя, я смотрела на то каким влюбленным взглядом он смотрит на неё и не понимала, как можно быть еще счастливее чем я, и как я благодарна миру за моего мужа. Ведь в сердце моем он давно стал мужем. И тогда я поняла, что хочу этот чертов штамп в паспорте просто для того, чтобы тем самым успокоить моего мужчину, поблагодарить за свое счастье и выразить так свою любовь.

Правда с росписью снова всё затянулось. Решили дождаться когда дочку можно будет оставить у бабушки с дедушкой, чтобы в полной мере хотя бы сутки насладиться супружеством. Вот и дождались когда Алёне исполнится два года и я наконец-то созрею, чтобы отлучить ее от груди.

Сегодня она в третий раз ночует у родителей Макса. А у нас назначена роспись на восемь утра. Это оказалось единственное время, на которое практически всегда свободно. Поэтому, чтобы не растягивать это дело до того момента как дочь пойдет в школу, мы согласились на утреннюю регистрацию. Тем более она должна пройти в тайне не только от друзей, но и родителей. Они так долго ждали этого, что вряд ли обидятся на наше желание провернуть все по тихому. Это так думала я. Но как выяснилось, все родственники там будут к восьми и дочку нашу тоже нарядят по этому случаю.

Тяжело дыша я лежала у Макса на груди восстанавливая дыхание. Истома разлилась по телу, а мышцы приятно тянуло после занятия любовью. Комната пропахла сексом и нашими телами. Я слушала стук его сердца и вдыхала мужской пьянящий запах. Жёлтый гладил меня по плечу, а рядом истошно вопил будильник.

— Может ну его, этот ЗАГС? — лениво проговорила, дотягиваясь до орущего гаджета и нажатием кнопки заставляя его замолчать.

— Ну, уж нет! — тут же сел на кровати Макс. — В этот раз ты от меня не отвертишься. Бегом в душ и получать мою фамилию.

— Как скажешь, Крылов Максим Борисович! — лениво поднялась на ноги, виляя бедрами удаляясь в ванную.

— Наслаждайся последними минутами старой фамилии, Богданова! — шлепнул меня по попе громко рассмеявшись.

— Смотри, Макс, могу ведь и передумать, — обернулась, увидев недобрый блеск в глазах Жёлтого.

— Ну всё, Пчёлка, в ЗАГС ты поедешь без душа и макияжа, — кинулся ко мне.

Громко смеясь забежала в ванную, но не успела прикрыть дверь как Жёлтый тут же ее распахнул.

— Присоединишься? — лукаво посмотрела на него, касаясь рукой груди, сползая ниже к его паху.

— Ох, Пчёлка, Пчёлка! Теперь ты получишь меня только после свадьбы, — чмокнул в губы и отстранив от себя, выскочил из ванной. — И постарайся уложиться в час!

Захлопнул дверь под мой громкий хохот.

— Люблю тебя, Жёлтый! — крикнула ему через дверь.

— И я тебя, Пчёлка! — снова заглянул внутрь, окинув горящим взглядом мое тело и так же быстро захлопнув ее. — Все остальное после свадьбы!

— Тогда мне точно не отвертеться!

Конец