Чтобы продолжать привлекать европейский капитал, американцам придется повысить ставку учетного процента. Но это же ограничит свободу маневра американского правительства – придется выбирать между расходами на военную сферу и внутренними расходами. В настоящий момент, похоже, что администрация Дж. Буша-младшего встала на путь рейганомики, на путь значительного расширения военных расходов и понижения налогов на богатых, на путь игнорирования огромных дефицитов федерального бюджета. Дефицит платежного баланса составит 500 млрд дол. в 2003 г. Проекция дефицита на 2007 г. (согласно МВФ) – те же 500 млрд дол. (4 процента от ВНП). Предсказания других аналитических организаций еще менее благоприятны для США. Дефицит бюджета уже в 2004 финансовом году составит 246 млрд дол. (и это еще не учитывая затраты на войну в Ираке, где расходам пока не видно конца (пока речь идет о дополнительных 87 млрд дол.).

Во-первых, Соединенные Штаты категорически и без оговорок выступают против любой формы создания самостоятельной европейской военной системы. Вашингтон официально выступает против формирования западноевропейских сил быстрого реагирования, находящихся вне сферы компетенции НАТО (то есть, Вашингтона). Аргументы однообразны: зачем дублировать натовские структуры; к чему делать то, что уже сделано или легко может быть сделано через посредство Североатлантического союза. Западной Европе следует помогать Америке, а не бросать ей вызов.

Во-вторых, Соединенные Штаты активно используют тактику «разделяй и властвуй». Вашингтон активно протежирует вступление в Европейский союз Турции, полагая, что тем самым введет в состав потенциального конкурента элемент почти инородного политико-цивилизационного значения, ослабит скорость формирования европейского «нуклеуса». «Соединенные Штаты, полагает Кристофер Лейн, – так же поддерживают расширение НАТО, питая надежду, что „Новая Европа“ (Польша, Венгрия, Чешская республика и Румыния), которая вошла в ЕС в 2004 г., будет на стороне Вашингтона против Франции и Германии по большинству важных вопросов. Для Соединенных Штатов Европа, которая будет говорить разными голосами, является оптимальной; именно поэтому Соединенные Штаты способствуют силам, стремящимся довести до краха процесс «надгосударственного строительства» в ЕС».

В-третьих, американцы продолжают убеждать самых различных европейцев, что американское присутствие в Европе необходимо для контроля над потенциальным стремлением к региональному доминированию Германии. О германской угрозе в несколько завуалированных фразах говорил президент Дж. Буш-младший во время саммита НАТО в Праге в ноябре 2002 г. «Тысячи наших солдат в униформе стоят от Балкан до Баварии, готовые принести любую жертву ради будущего континента». Кристофер Лейн приходит к выводу: «Американская политика направлена на поощрение внутриевропейского противовеса устремлениям Франции и Германии создать единый европейский противовес американской гегемонии».

И это в значительной мере удается Вашингтону. В январе 2003 г. руководители Британии, Италии, Испании, Португалии, Дании, Польши, Венгрии и Чешской республики поддержали политику США в отношении Ирака. Возникло своеобразное разделение на «Старую Европу» и проамериканскую «Новую Европу». В то же время создалась ситуация, когда «старая Европа» в составе, прежде всего Германии, Франции и России, стала противостоять стремлению США к мировой гегемонии.

Невозможно просто отменить старый закон «политической гравитации», согласно которому независимые государства беспокоятся, прежде всего о своей безопасности, из которого следует, что стремление одной страны к абсолютной гегемонии неизбежно вызывает желание остальных, не полностью потерявших свою независимость игроков на международной сцене, к группированию против гегемона.

Пока еще в Вашингтоне не ощущается тревоги. Здесь еще полагают, что феноменальная мощь Америки неодолима ни при каких дипломатических комбинациях. Попросту при современном раскладе сил формирование контрбаланса Америке не имеет реальной перспективы. Оптимисты полагают, что сил у Америки хватит при любом раскладе.

Но зрелыми стали и сомнения. «Кумулятивный эффект американской экспансии – войны и последующие оккупации на Балканах, в Персидском заливе, Афганистане – в ходе войны с терроризмом; а также возможные будущие войны против Северной Кореи, Ирана, Сирии или с Китаем из-за Тайваня – будут иметь, полагает Кристофер Лейн, – нервирующий эффект на мощь Соединенных Штатов».

Вполне возможно, что Франция и Германия станут непосредственной целью американского давления, усугубляя расхождение двух материков. Тогда эти две страны (с ближайшими союзниками) неизбежно будут искать союзных связей с оттесненными историей Россией и Китаем. До сих пор Париж и Берлин демонстрировали весьма удивительную стойкость, не соглашаясь с Вашингтоном. И не случайно министр иностранных дел Франции Доминик де Вильпен сразу же после падения Багдада вылетел в Тегеран. У Европейского союза большое будущее. Создатель «евро» Роберт Мунделл полагает, что в Европейский союз вступят еще не менее пятидесяти государств – и все они в конечном счете перейдут на евро. Среди этих стран – все государства Центральной и Восточной Европы, Центральной Азии и даже некоторые государства Северной Африки. Евро станет подлинным соперником доллара. Европейская экономика будет расти быстрее американской. Европа остановит процесс уменьшения своего населения.

Европа, может быть, и напоминает кому-то Венеру (неспособную противостоять американскому Марсу), но в ходе подготовки войны в Ираке американцам никак не удалось уговорить «слабых европейцев» согласиться с ними в восприятии Ирака как угрозы и в необходимости блокировать эту угрозу силовыми методами. Европейцы с охотой цитируют все оценки, говорящие о преходящем характере американской гегемонии.

Таких, как, скажем, оценка, данная американским исследователем Чарльзом Купчаном: «Две необратимые тенденции свидетельствуют о том, что период однополярности не может длиться долгие десятилетия. Ни одна доминирующая держава не способна поддерживать свою мощь бесконечно. Со временем встанут к мировому могуществу другие державы. Диффузия экономического могущества происходит ныне быстрее чем когда-либо в истории. Ближайшим конкурентом Америки будет не некая отдельно взятая страна, а Европейский союз, который консолидирует ресурсы своих государств-членов». Европа уже превосходит Соединенные Штаты в торговле и финансах. В военной сфере Европа бесконечно отстает, но стремится несколько исправить положение созданием единых вооруженных сил. К 2025 г. Европа нагонит Америку (а позже оба региона ощутят растущую мощь Азии. Меняется сам характер американского интернационализма. «Однополярность покоится, – размышляет Купчан, – на существовании политического класса, который не только пользуется плодами доминирования, но готов предоставить свои ресурсы для поддержания всех „в строю“ и расходовать на поддержание этого доминирования». Но с окончанием холодной войны американское население – взятое в целом – не ощущает абсолютной необходимости нести расходы по полицейским функциям в масштабах всего мира. Нужно ли напрягать американское общество платить кровью и деньгами за поддержание глобального порядка. 11 сентября 2001 г. подняло патриотическую волну, но насколько продолжительна американская решимость. В период Тонкинской резолюции конгресса (август 1964 г.) американский народ готов был нести жертвы во Вьетнаме, но к концу 1960-х годов эта решимость иссякла. В отсутствие прямой и непосредственной угрозы Соединенным Штатам мобилизация общества на военные и паравоенные кампании будет все более сложным делом. Роль мирового полицейского сопряжена с очевидными жертвами. И в сегодняшней Америке интернационализм, по мере поступления сведений о новых жертвах в Ираке, теряет стойких сторонников. Вот уже сенатор-демократ Эдвард Кеннеди говорит об Ираке как о «не том месте», где следует прилагать американскую мощь.