— Чтоб никуда, кроме семьи, — пояснил ее сбивчивые слова Парис.

Сайрус взглянул на Отто, тот в ответ глубокомысленно воздел бровь. Высокий аскет так и стоял с каменным лицом.

— Ну… В общем-то, почему бы и нет, — неуверенно произнес Сайрус. — Пожалуйста.

Геката вновь стиснула родного батюшку в объятиях, плача уже от облегчения. Парис с чувством прикрыл глаза, из-под ресниц скатилась скупая слеза благодарности.

— Спасибо тебе, — срывающимся от чувства голосом выдавил он. — Спасибо тебе, отец.

Наконец все втроем они поднялись на борт. Отто и аскет какое-то время еще стояли внизу, приглядывая за погрузкой чемоданов.

— Это его дети? — спросил аскет со скептической ноткой. — Те самые близнецы?

— Да.

— Они более экспансивны, чем я ожидал.

— Правда?

— Это из-за них тащил меня в такую даль мистер Джекоби?

Отто улыбнулся одними глазами.

— Они пытаются нас разыграть, мистер Ведер.

— Несомненно, — примерно такой же мимикой отреагировал Конрад Ведер.

Они взошли на борт. Когда закончилась дозаправка, лайнер сделал в воздухе разворот и взял курс на «Фабрику драконов».

«Дека».

Понедельник, 30 августа, 18.14.

Остаток времени на Часах вымирания:

41 час 46 минут (время местное).

— «Дека» возвращается в рабочий режим! — прозвенел голос в динамиках. — Дежурному персоналу вернуться к текущим заданиям! — И после паузы: — Режим наблюдения восстановить!

Снова раскрылись зевы дверей и разъехались скрытые панели, выпуская многоцветный людской рой. Найдя ближайший туалет, я укрылся в нем и, убедившись, что нахожусь здесь один, возобновил связь.

— Что это было?

— Реактивный джет «Белой совы» — подставной фирмы, зарегистрированной, по информации от «Ясновидца», на Париса Джекоби. Самолет недавно приземлился и только что взлетел, взяв троих пассажиров. На полученном по спутнику снимке сигом сможет узнать в них, судя по всему, Отто Вирца и Сайруса Джекоби. Третий различается плохо: неудачный угол съемки.

— Вот как. Получается, я забрел не на ту вечеринку.

— За ними следуют команды «Альфа» и «Зигзаг». Они оценят обстановку и предпримут шаги по обнаружению устройства.

— А как быть со мной?

— Ждать связи. Если Джекоби направляются на «Фабрику драконов», на территорию объекта проникнет «Зигзаг» и попытается завладеть устройством. Как только это произойдет, кулак в виде трех команд ОВН и Национальной гвардии ударит по «Деке».

Да уж, ничего не скажешь. Если я отсюда ухожу, то все равно не успеваю за Грейс до того, как она нагонит семейку Джекоби. А находясь здесь, я, быть может, что-нибудь и разузнаю, но нет никакой гарантии того, что меня не схватят.

— Пусть сигом остается на связи и устроит мне вкратце обзорную экскурсию: посмотрим, что здесь интересного. А после этого хотелось бы воссоединиться с «Эхом» и податься вслед за «Альфой» на дружескую вечеринку.

— Уяснил. Посмотрим.

В полете.

Понедельник, 30 августа, 18.36.

Остаток времени на Часах вымирания:

41 час 24 минуты (время местное).

Майор Грейс Кортленд сидела, склонившись над ноутбуком, где по рельефу юга Соединенных Штатов плавно передвигалась белая точка. Различимая спутником точка находилась в воздушном пространстве США; двигаясь к северу от мексиканской границы, она пересекла Аризону и Нью-Мексико, затем Техас и южнее Хьюстона вышла на Мексиканский залив.

Грейс тронула пуговку наушника.

— Глюк, — позвала она, — ты уже связывался с Управлением гражданской авиации?

— Сейчас как раз заканчиваю выяснять. Маршрутный лист у джета зарегистрирован на Фрипорт, остров Гранд Багама. По данным Управления авиации, этот борт вот уже несколько лет курсирует по этому коридору два раза в месяц.

— Значит, все сходится. Так держать, Глюк.

Откинувшись на спинку сиденья, Грейс прикрыла глаза.

До посадки еще пара часов, остается лишь ждать. Все то время, пока Джо проникал на «Деку», она не уходила с командного канала, слушала, затаив дыхание, каждое слово, каждый звук — отчасти потому, что слишком уж высоки были ставки в этой игре, а отчасти из-за Джо.

Джо…

Нынче утром, после секса, она призналась ему в любви. Произнесла слова, говорить которые строго-настрого запретила себе до тех самых пор, пока носит униформу. Потому что это глупо, неправильно, опасно.

Позже, утром, она не перемолвилась с ним ни словом: слишком переживала и боялась за тот урон, которым при свете дня могла, не ровен час, обернуться их сокровенная ночная беседа. А потом, разумеется, все пошло-поехало: дела такие, что голова кругом. Эх, обратить бы время вспять и забрать те слова обратно, зажать их в себе. Или, коли уж вырвалось, найти в себе храбрость и объясниться с Джо прямо тогда, до рассвета. Так нет же, сбежала как последняя трусиха. Вот он, непростительный акт малодушия в рисковой, казалось бы, жизни.

А он тоже хорош. Не мог, заслышав те слова, прочесть ей как коллеге нотацию — мол, насколько это небезопасно, влюбляться в товарища по оружию, да еще такого близкого. Как это опрометчиво, и нередко заканчивается депрессией, и что из-за этого могут реально турнуть из ОВН: катись себе обратно в Англию со справкой о дисциплинарном взыскании; на том и карьере конец. И никакой уже работы в спецслужбах — можешь проявлять свою боевитость за офисным столом.

«Я люблю тебя, Грейс».

Слова эти отзывались эхом, словно Джо шептал их ей на ухо сейчас — в те минуты, когда самолет одолевал воздушное пространство континента.

«Я люблю тебя, Грейс».

— О боже, — выдохнула она.

Заслышав случайно сорвавшееся слово, поднял голову Рэдман, второй после нее человек в команде.

— Майор?

Грейс, с улыбкой качнув головой, снова закрыла глаза.

«Дека».

Понедельник, 30 августа, 18.40.

Остаток времени на Часах вымирания:

41 час 20 минут (время местное).

По «Деке» я продвигался быстро, якобы с непринужденным видом; по дороге успел слямзить планшетку с пустующего стола. Всякий раз, когда навстречу попадался кто-нибудь мало-мальски начальственного вида, я утыкался в нее, бормоча вполголоса всякую компьютерную ахинею (было слышно, как Глюк в наушнике тихонько балдеет).