казалось, можно было порезаться. Тёмно-серые брюки, идеально сидевшие на нём, и конечно же волосы — волосок к волоску.

— Ты волнуешься? — спросил он, наклонившись и целуя её шею.

— Конечно! Не каждый день я иду в дом к людям, которые когда-то хотели, чтобы такие как я, убрались из магического мира, — получилось резко, но он, казалось, не придал этому значения.

— Ключевое слово «когда-то», — проговорил он. — Идём.

Они вышли в Малфой-мэноре, и их уже ждал импозантный эльф, одетый во что-то похожее на ливрею. Смотрелось это забавно.

— Добрый вечер, мистер Малфой, мисс Грейнджер. Прошу за мной, мистер и миссис Малфой уже ждут вас.

Он провёл их через прихожую, напоминающую размером выгул пегасов в доме в Уилтшире. У Гермионы мелькнула паническая мысль: «Мерлин! Неужели мы будем ужинать в том самом зале?». Но эльф свернул в какой-то коридор и распахнул перед ними двери: это была небольшая, светлая комната, утопавшая в зеленых растениях, которые стояли в кадках. Посередине разместился круглый стол, а за ним восседали они — мистер и миссис Малфой.

Люциус Малфой провёл в Азкабане четыре года. Многие возмущались, что это катастрофически мало для его злодеяний. Но он был по-прежнему под домашним арестом, лишён волшебной палочки, и все его передвижения тщательно согласовывала особая комиссия, иногда даже приставлявшая к нему дежурного аврора. Правда, для этого не было особой нужды, по Лютному переулку Малфой-старший всё равно не ходил, но того требовал он сам под предлогом, что ему нужна охрана. Без волшебной палочки он чувствовал себя уязвимо. Люциус писал длинные пространные письма и прошения каждый раз, когда собирался выбраться куда-то за пределы мэнора. Невербальной магией он владел, но для самозащиты, как он говорил, легилименция, левитация и прочее — детский лепет. Поэтому раз в месяц Гарри Поттер выделял ему дежурного аврора для сопровождения, если уставал от бесконечных мольб мистера Малфоя. Тогда тот успокаивался на несколько недель.

На внешности мистера Малфоя Азкабан не сказался, но Гермиона слышала, что это результат магловских пластических операций. Люциус всегда был внимателен к своей внешности, поэтому пользовался услугами косметических хирургов. Магией можно было воспользоваться, но без волшебной палочки это было сложно. Чары молодости дело такое — чуть концентрация ослабнет, и вот уже всё слетело. Были ещё зелья — но и их нужно было постоянно пить. Магловские изобретения оказались удобнее: операции стоили сущие копейки по мнению Малфоев, и носили длительный эффект без поддержания магией.

Нарцисса Малфой тоже была свежа, видимо, косметический хирург с мужем у них был один на двоих. На её лице теперь не было того высокомерия, которым она маскировала страх за сына в те годы, когда орудовал Волан-де-Морт. Она выглядела расслабленно и даже доброжелательно.

Несмотря на то, что эти двое натянули улыбки, подозрительно похожие на искренние, Гермиона по-прежнему ощущала нервозность. Она почувствовала, как Малфой-младший взял её руку в свою и решительно провёл к столу.

Они поздоровались, и Драко выдвинул для Гермионы стул и сам сел рядом.

Нарцисса начала первая:

— Моя дорогая, как мило с вашей стороны, что вы согласились навестить нас!

И завела разговор о погоде, доме и прочих мелочах. Гермиона кивала, от души жалея, что не умеет вести такие вот светские беседы, смол-ток{?}[small-talk — «короткая беседа» — разговор «ни о чём», который имеет огромное значение в культурах англоговорящих стран.] никогда не был её сильной стороной.

Когда подали блюда, за столом возникла пауза.

— Итак, вы с Драко встречаетесь, — голос Малфоя-старшего звучал дружелюбно. О, Мерлин, дружелюбие по-Люциевски — это что-то невероятное. Вот кто часами мог поддерживать разговор ни о чём, льстиво улыбаясь и скрывая за масками свои истинные чувства.

Гермиона слабо улыбнулась.

— Да, отец, — ответил за неё Драко, как ни в чём ни бывало, принимаясь за ужин.

— Кем вы работаете, мисс Грейнджер? — спросила Нарцисса, ловко поддевая канапе.

— Я работаю в отделе тайн с артефактами.

— О! — оживился Люциус. — В своё время многие наши артефакты оказались в Министерстве. Не то, чтобы я считаю, что это законно, но, впрочем, такова была цена за некоторые м-м-м… поблажки.

— Да, арфа была поистине чудесной, — мечтательно произнесла Нарцисса. — Я играла на ней иногда. И мы часто ходили на пикник с волшебной скатертью, которую Министерство тоже изъяло.

— А моя трость-золотоискатель! — вспомнил Люциус. — Вы видели её, мисс Грейнджер? Какая тонкая работа!

Гермиона кивнула, не зная, что ответить. Они казались абсолютно нормальными людьми, если закрыть глаза на прошлое.

— Драко, помнишь, я как-то потеряла золотую серёжку в саду? Ту, которая была зачарована от воров и её нельзя было призвать магией? Так вот, отец взял трость, и та в два счёта нашла потерянное!

— Да, заодно отыскался золотой бочонок с огневиски, который когда-то закопал старик Абракас под яблоней! — довольно проговорил Люциус. — Вина, мисс Грейнджер?

— Нет, спасибо, — она отрицательно покачала головой. Пить алкоголь не хотелось. Да и есть-то не очень, слишком она была напряжена, хотя в целом, обстановка за столом была спокойная. Но Гермиона постоянно ожидала подвоха. Малфои-старшие явно старались ей понравиться, и она не могла решить почему: Драко их заставил так себя вести, или они действительно изменились. Скорее первое, подумалось ей.

Дальше разговор протекал так же непринуждённо. Гермиона почти не принимала в нём участия, хотя к ней общались достаточно часто. Она отвечала односложно, не развивая тему.

После ужина Люциус вдруг поднялся и сказал:

— Драко, оставим леди на несколько минут, поможешь мне открыть сейф, он подчиняется только твоей палочке.

Гермиона поняла, что это их коварный план: Нарцисса хотела пообщаться с ней наедине. Она бросила испуганный взгляд на Драко, но тот, поднимаясь, ободряюще шепнул: «Всё нормально».

Когда они вышли, со стола исчезла посуда, и появились изящные чашки с чаем. Одна из них опустилась возле Гермионы. Она подняла глаза на Нарциссу. Та задумчиво смотрела на неё, как будто решая что-то.

— Гермиона, можно я буду звать тебя по имени, не возражаешь? — осторожно спросила она.

— Да, пожалуйста, — односложно ответила Гермиона, ёрзая на месте.

— Гермиона, пока мужчины вышли, я хотела бы немного поговорить с тобой.

Она сразу напряглась. Очень не хотелось разговаривать о чем бы то ни было с Нарциссой Малфой наедине, но выбора не было. Она смело посмотрела на неё, но встретила всё тот же чуть задумчивый взгляд.

— Я понимаю, что у тебя могут быть неприятные воспоминания о наших прошлых встречах, — начала она. — Я не знаю, честно, как объяснить тебе… Да и не будешь ты слушать. Прошлого не вернёшь, и, как бы сейчас