неспособного сопротивляться их воле. Случались даже ситуации, когда чур брал контроль над, скажем, девушкой какой-нибудь слабовольной и принуждал её к блудливому образу жизни. В этом случае одержимая злым духом пускалась, грубо говоря, во все тяжкие и ничего не могла с собою поделать без посторонней помощи.

Если Орфей стал одержимым — то кем именно он одержим? И почему Элли посчитала это худшей участью, нежели гибель от клыков упырей? Она, увы, не объяснила причину ввиду злости на Хога, а парень не вдавался в раздумья, сосредоточенный исключительно на спасении Якера. Лимит, однако, понимал, что, возможно, блондина уже и нет в живых. Вполне вероятно, что ребята найдут либо обескровленный труп, либо увидят его в толпе вурдалаков. Для волонтёров это будет означать провал миссии, с которым им придётся ещё и убираться восвояси, дабы не погибнуть.

Решение несколько спасительное, впрочем, имелось на случай, если ситуация усугубится окончательно. Оказавшись внутри горы, можно будет обвалить её стены и переждать какое-то время взаперти. Потом — либо обратный марш бросок (но уже с ещё большими затратами энергии ввиду полного резонанса Фонтана Тьмы), либо волонтёрам придётся капитально осесть в горе и надеяться на чудо, коим может стать только спасительный отряд военных охотников. А может, сама Элли примчится к ним на выручку, ибо очевидно, что, получив звонок от Юли, Эрия немедленно отчалила в море. Добираться ей до Златогора придётся сутки, но, в конце концов, она окажется на месте. Благодаря острому нюху Пряника эрийка быстро найдёт своих «детишек» и вызволит их из беды, а с её наличием в отряде упыри уже не так страшны будут: дочь Горына их жажду крови быстро усмирит.

В любом случае, следовало поспешить.

— Вот же ж настырные, — раздражённо вздохнул Эс. Упыри снова взяли героев в кольцо и медленно шли на них. Хог нахмурился, приготовилась Юля. Не дают кровососы им продыху, хоть убей. А ребятам передышка была необходима.

Имеет ли игра, наполненная битвами, драмой и ужасами, финального босса? Конечно. Его имя прозвучало в разделе этой истории практически в самом начале. Оно периодически являло себя в тексте, ненавязчиво, но опосредованно давая о себе знать. Это не Кузня. Данный антагонист занимает пьедестал ключевого босса, но никак не финального. Может быть, сам Пингвинки? Что ж, это было бы логично, ибо с его намерений захватить Орфея всё началось.

Нет. Финальный босс — это не Пингвинки.

Упыри вдруг прекратили идти на команду «Серп» и синхронно головы повернули в сторону коридора, откуда вдруг начали доноситься шаги. Внимание сему придали и волонтёры. Образ, в котором угадывался невысокого роста человек, рос по мере приближения к свету, бросаемого красной Луной. Эс тотчас сморщился: демоническая его часть ещё больше в конвульсиях забилась.

— Иду по души я чужие. Отныне мне вы неродные.

Волонтёры округлили глаза. Это искажённый, мрачный, суровый — но всё тот же знакомый голос, который они слышали и во время их приключений, и до его начала. Даже сейчас в нём улавливается мягкость, несмотря на нотки рыка вперемешку с хрипотой…

Его было просто и одновременно сложно узнать, когда он вышел изо мрака и перед охотника предстал в своём несколько обновлённым виде. На его теле отсутствуют раны, но от уголков закрытых глаз по щекам вниз стекают тонкие дорожки крови. Утратили свой красивый золотистый цвет короткие волосы: они были белыми, как снег. Бледнота на лице юном не выражала ничего, кроме мёртвого умиротворения. Никаких эмоций, мимики, гримас. Он словно покойник, продолжающий существовать в этом мире не как упырь.

— Орфи… — вымолвила, еле слышно, Юля. Она хотела податься вперёд, но Хог резко преградил ей дорогу вытянутой в сторону рукой. Неясно, понимали ли сокомандники Лимита, кто сейчас перед ними стоит, однако потомок Лимитеры точно знал: это не Орфей. Вернее, к ним вышел всё тот же старый знакомый Якер, только ведомый он волей чужой души. Её невидимая обычному глазу чернота распространялась по всему телу молодого акварийца.

— Поднимаю веки я. Остаётся пустота.

Хога резко затрясло. Не умом он в сей раз понял, кем конкретно одержим Орфей, а, вероятно, подсознанием — и потому резко притянул Юлю к себе, выставляя перед собой расширяющийся Щит Даждьбога. Эс стоял за их спинами, потому тоже был защищён к моменту, когда закрытые глаза Якера, наконец, распахнулись.

Это был луч невиданной доселе силы, ударившийся в Солярного Тарха с такой мощью, что Лимит аж на носках чуть-чуть назад отъехал. Возникший в одночасье грохот был подобен раскату грома или даже землетрясению, пытающемуся расколоть на три части Золотую Гору. Юля закричала, но вопль её растворился в образовавшемся шуме чего-то разрушающегося, трескающегося, ломающегося. Чтобы Хог перестал отъезжать назад, Эс упёрся ладонью другу в спину. Он, благо, мог удержаться на одном месте ввиду знака Звезда.

— А… а-а-а-а… — Орфей застонал. Из уголков его закрывшихся глаз снова потекли кровавые слёзы. Он развернулся и прыжками умчался обратно в пещеру.

Волонтёры поднялись на ноги, и Хог опустил Солярный Тарх.

— Так вот, каков он — взгляд Вия, — тихо вымолвил Лимит, стоило ему только повернуть голову назад. Всё, что было позади волонтёров несколькими секундами ранее — орда упырей, каменные изваяния, остатки разрушенной техники, — превратилось в ничто. Даже воздух неосязаемый прорван был очами самого страшного чура Нави, отчего количество кислорода в атмосфере резко просело.

— П… п-писец… — только и смог выдать Эс.

Юля не выдержала. Трясущиеся ноги подкосились, и она упала на колени. Опосля — разрыдалась в голос. Чувства рвали её душу в клочья изнутри.

Элли оказалась права: стать Одержимым — участь воистину худшая.

Сейчас можно только предполагать, в какой момент Орфей стал вместилищем для души Вия. Определённо это случилось тогда, когда он вошёл в гробницу и подобрался к Кощеевой Погибели. Сие произошло бессимптомно, в одночасье, и Якер ничего, кроме дикого страха, не почувствовал. Однако, когда Пингвинки поведал, кем является Блейз и на какую участь обрёк своих друзей блондин, последний пал духом. Это и стало причиной пробуждения Вия в теле шестнадцатилетнего акварийца.

«Как… как я должен поступить сейчас?», — вот теперь Хог сокрушился. Действительно — как? Они целенаправленно шли сюда за Орфеем и встретили его, только итог оказался не таким, на какой ребята искренне надеялись. Худшим вариантом волонтёры избирали гибель Якера, над которым бы поплакали да вспять повернули. Как поступить сейчас? Орфей не мёртв. Но и не жив. Он находится на грани, неосознанно вредя себе каждый раз, когда открывает глаза. Если так продолжится и дальше, младший представитель команды «Серп»