рядом с ней и положила руку на ее плечо. – Ты должна рассказать, что он планирует. Я не думаю, что Генрих действительно зайдет так далеко. Он просто пытается напугать тебя. Но если он это сделает, твой отец – единственный, кто может его остановить. Альфред должен знать, что задумал Генри.

Лили слабо кивнула:

– Но Генри уже пытался говорить и с ними. Что, если они поверят ему? – Она уставилась на свои руки, дрожавшие на столе. – Я просто не знаю, что делать, – прошептала она хриплым от слез голосом, и в наступившей тишине стало понятно, что остальные тоже не знали.

Наконец Эмма встряхнула головой.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем. Но пока давайте уложим Михеля в постель. Идем, Чарльз.

Мальчик бурно протестовал, но согласился уйти с Чарли и Эммой после того, как Лили пообещала вскоре его проверить. Она смотрела вслед им троим, пока они шли по коридору к лестнице. Их разговор казался ей таким знакомым. Когда она уезжала из Гамбурга, эти три человека никогда не встречались… а теперь… Михель шел посередине, между стройной фигурой Эммы и могучим силуэтом Чарли – и они казались почти что маленькой семьей.

В конце концов Лили больше не могла откладывать этот разговор. Она медленно повернулась. Йо все еще стоял, прислонившись к двери. Он нахмурился и смотрел на нее так, словно перед ним была неразрешимая загадка. Лили медленно подошла к нему. Перед ней стоял человек, которого она знала лучше, чем кого-либо другого. И все же он был ей чужим. Сердце стучало так, что казалось сейчас вырвется из груди. Где-то там, в другом мире, раздавались оживленные звуки дома, снаружи проезжала карета, над головой сверху скрипел деревянный пол.

Лили стояла, не шевелясь, и просто смотрела на Йо, и он, не выдержав, покачал головой.

– Почему ты молчишь? – спросил Йо. Его голос был хриплым от напряжения.

Лили хотелось ему сказать: «Потому что я боюсь узнать, кто ты есть на самом деле».

– Потому что… я… Так странно видеть тебя! – ответила она, услышав, как высоко и фальшиво звучит ее голос.

Йо медленно кивнул. Если бы она не знала его так хорошо, то поверила, что все это ничего не значит. Но по тому, как напряглась его челюсть, было видно, что он изо всех сил старается держать эмоции под контролем.

Йо смотрел на Лили и не знал, хочет убежать или прижать ее к себе. Когда он пришел на кухню менее двадцати минут назад, полупьяный и усталый, то рассчитывал выпить еще пива с Чарли в пивной напротив, сыграть партию в карты, а затем, пошатываясь, отправиться домой. Он до сих пор не был уверен, что перед ним стоит живая Лили. Может, она лишь плод его воображения? Когда о чем-то грезишь слишком сильно, в конечном итоге оно может стать реальностью.

Йо слышал, как шуршит ее платье, видел, как рыжие локоны вьются вокруг лба. Он даже почувствовал ее аромат, о котором почти забыл за эти годы и который теперь нахлынул новой волной воспоминаний. Так часто он представлял себе, как это случится, что сейчас трудно было поверить. Но сейчас все словно застыло внутри него. Все происходило слишком быстро, мечта оказалась реальностью.

Тем не менее Йо уже чувствовал, как стена холода и гнева, которая росла в нем последние несколько лет, рушится. Он так долго убеждал себя, что никогда по-настоящему не знал Лили. Что женщина, которую любил, не могла быть той женщиной, которая просто бросила его, вышла замуж за другого, забрала у него ребенка и уехала в чужую страну. В какой-то момент Йо убедил себя, что она, должно быть, была миражом и никогда не испытывала к нему настоящих чувств. Иначе как она могла бросить его просто ради перспективы лучшей жизни?! Но сейчас, наблюдая за ней и Михелем, Йо понял, что все это была неправда.

Лили была все такой же, как и тогда. К его удивлению, она казалась почти испуганной. Просто молчала, и Йо тоже не знал, как начать разговор, который мог решить очень многое. Внезапно Лили потянулась к вырезу своего платья и что-то вытащила. Маленький квадратный листок бумаги.

– Это всегда со мной, – тихо объяснила она.

Он посмотрел на фотографию, которую она протянула ему. И увидел свою дочь. Йо пытался сдержать бурю эмоций, бушевавших внутри него. Ошеломленный, он смотрел на снимок, судорожно сглатывая.

– Она очень похожа на Лени, – наконец сказал он, и Лили улыбнулась. Они пристально смотрели друг на друга. Но вдруг Лили вздрогнула, словно очнувшись от сна. Она вытерла ладонью слезы с щек, разгладила волосы.

– Я должна вернуться. Не знаю, что на меня нашло, но я не могу остаться. Если Генри вернется домой раньше… Даже не хочу об этом думать. Он такой злой…

Ее руки дрожали, под глазами залегли фиолетовые тени. Йо увидел, как она растерялась, и решил, что они могут поговорить в другое время.

– Я провожу тебя домой, – сказал он и надел кепку.

Лили кивнула, словно не ожидала ничего другого, и его сердце болезненно сжалось. «Странно, что ты чувствуешь такие вещи физически», – подумал он и невольно схватился за грудь.

Она быстро попрощались с Михелем, который со слезами на глазах заставил Лили пообещать, что скоро вернется. Йо стоял в дверях и наблюдал, как она боролась с собой, когда в глаза лгала младшему брату. Лили покрывала лицо Михеля поцелуями, и он смеялся, потому что ему было щекотно, затем резко вскочила и выбежала мимо Йо из комнаты.

Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, чего это ей только стоило. Вместе они быстро шли по темному городу. Йо краем глаза наблюдал за Лили. Ему казалось, что она исчезнет, если он не будет слишком часто ее видеть. Лили распрямила плечи и снова тыльной стороной ладони вытерла слезы на щеках. Йо никогда бы не подумал, что она будет такой печальной при их встрече. Злой – да. Холодной и пренебрежительной. Но печальной? При виде такой грусти последняя капля его гнева улетучилась. Осталось лишь состояние оцепенения. И вдруг он не выдержал. Йо остановился, и когда через несколько шагов Лили поняла, что он больше не идет рядом с ней, удивленно обернулась. Они уже достигли берега Альстера, в воздухе отчетливо чувствовался запах реки. Вокруг было темно, только далекие огни города отбрасывали тени на лицо Лили.

Йо стоял, свесив руки, и пытался найти слова. Но прежде чем он успел что-то сказать, Лили шагнула к нему.

– Мне так