подменяю заболевшего коллегу. Кабинки – это новшество, которое беспокоит некоторых людей. Они, как обычно, боятся, что это может быть непристойным. – Внезапно он засиял. – Но как бы это было восхитительно! Не хотите ли вы позировать мне? Такие женщины, как вы, перед кабиной, это был бы правильный сигнал.

Изабель и Марта тут же восторженно кивнули, но Лили поспешно сделала шаг назад. Было немыслимо, если бы ее фотография попала в газету.

– Мой муж не знает, что я здесь… – объяснила она, и Фридрих понимающе кивнул. Эмма тоже отказалась, поэтому он фотографировал Изабель и Марту, которые стояли с сияющими глазами перед новыми купальными кабинами и одним своим присутствием здесь показывали, что плавание больше не является уделом только мужчин.

– Потрясающе, большое спасибо, дамы! – Довольный Фридрих поднял большой палец. Затем посмотрел на Лили. – Давайте, еще один снимок на память! – крикнул он. После секундного колебания Лили и Эмма тоже встали перед камерой, и все четверо сфотографировались, смеясь, на фоне сверкающей Эльбы.

– Просто напишите, что все, кто думает, что женщинам нельзя купаться, остановились в своем умственном развитии в средневековье, – продиктовала Изабель, а Эмма и Лили многозначительно посмотрели друг на друга. – Купание важно для здоровья и должно быть доступно для всех. Знаете ли вы, что в Бланкенесе купание будет разрешено только мужчинам? Кстати, мы уже давно ищем контакт в газете для наших целей. Вы знаете, я и мои друзья здесь выступаем за права женщин, и я подумала… – Изабель взяла Фридриха за руку и потянула его за собой, одновременно обрушивая на него целый поток слов.

Смеясь, остальные побежали за ними.

Клара положила в рот две заколки и сосредоточенно наклонилась вперед. Волосы Розвиты были такими густыми и непослушными, что каждое утро ей с трудом удавалось их причесать. Она взяла из тумбочки одну из золотых заколок, чтобы закрепить прическу сбоку, как вдруг встретилась с укоризненным взглядом своей хозяйки в зеркале.

– В самом деле, Клара, мы же не крестьяне. Немедленно вынь заколку изо рта. Ты пыталась воткнуть ее мне в волосы?

Испуганная Клара выплюнула заколку себе в руку.

– Теперь возьми новую! – наставляла ее Розвита.

Клара кивнула. В последнее время ее хозяйка была сама не своя. Розвита и раньше часто бывала сварлива и недоброжелательна, но это напоминало скорее поведение избалованного ребенка, которого нужно успокоить правильными словами. Теперь в ее голосе появились новые нотки. Голос стал властным, самоуверенным.

Клара не могла этого объяснить. На самом деле, Розвите следовало заползти в постель, плакать и не выходить из комнаты от стыда, ведь ее муж был преступником самого худшего сорта. Но все было наоборот. Розвита выглядела лучше, розовее, взгляд ее стал жестче, она больше не казалась несчастной и была полна решимости. Кай все еще работал в особняке. После двух дней отсутствия он внезапно вернулся. Он был нервный и рассеянный, но его не уволили. Клара не решилась сказать ему, что видела его и молодого господина.

Когда в тот ужасный вечер Розвита вернулась домой, белая как полотно, Клара чуть не разрыдалась от напряжения. Но хозяйка ничего не сказала. Она просто отправила Клару спать и заперлась в своей комнате. С тех пор Клара следила за каждым ее шагом, целыми днями прислушиваясь к спорам, переменам, чему-нибудь, что наконец бы предсказало последствия той чудовищной ситуации, которую она ей раскрыла.

Но ничего не произошло.

Розвита была бледна и молчалива, но в остальном все было как обычно. Под предлогом недомогания она пролежала в постели три дня. Когда Розвита снова встала, то вела себя как ни в чем не бывало. Она продолжала спать в одной комнате с мужем. И по-прежнему ни словом не обмолвилась ни о разводе, ни о планируемом переезде, ни о путешествии.

Клара начинала беспокоиться.

– Простите, госпожа. Я не подумала. Но прическа на затылке получилась сегодня особенно красивой. Мне подержать зеркальце так, чтобы вы могли посмотреть? – Она хотела потянуться к нему, но Роз-вита махнула рукой.

– Не нужно, все хорошо. Просто заканчивай, я тут уже целую вечность сижу!

Клара удивленно кивнула, затем прижала руку к груди.

– Фрау Розвита, что будет дальше… с вами и вашим мужем? Вы ведь скоро переедете? – робко спросила она, стараясь придать голосу заговорщицкую нотку.

Розвита подняла глаза и посмотрела на Клару холодным взглядом.

– Что, прости?

– Ну, то есть… вы должны… вы не можете, – заикалась Клара, совершенно сбитая с толку ее враждебным тоном.

Розвита встала. Повернулась к Кларе и рывком выхватила расческу из ее руки.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду, говоря, что видела в тот вечер в той комнате, но это было не то, что ты думаешь.

Клара задыхалась.

– Но… – закричала она, однако Розвита перебила ее крик.

– Но? Ты смеешь говорить мне «но»? Думаешь, я не знаю своего собственного мужа? – Она сделала шаг к Кларе и угрожающе подняла расческу. – Ты больше никогда не будешь повторять эту мерзкую ложь! Мы поняли друг друга? Если ты хочешь продолжать работать здесь, ты забудешь тот вечер и все, что с ним связано. Мы с мужем все обсудили. Все это было недоразумением, которое никогда не должно выйти наружу. Я не могу представить, что бы случилось, если бы ты пустила эти ужасные слухи. За такие слова о нем Франц может посадить тебя в тюрьму, ты понимаешь это? Тому, что я еще не выгнала тебя из дома, ты обязана только моей доброте и нашим хорошим отношениям. Агнес уже несколько раз жаловалась мне, и я всегда защищала тебя, но хватит. Если бы ты не умела так хорошо делать прическу, я бы давно заменила тебя.

Совершенно потрясенная, Клара уставилась на свою хозяйку.

– Но, госпожа, я видела это своими глазами! – воскликнула она. – Вы должны мне поверить!

Розвита глубоко вздохнула, ее губы сжались.

– Неужели ты думаешь, что я верю служанке больше, чем своему мужу? – тихо спросила она.

Клара вздрогнула.

– Не смей никому рассказывать эту ложь! Если я услышу хоть малейшие пересуды, я сделаю так, что ты больше никогда не найдешь работу в этом городе. Даже шлюхой, ты поняла? А теперь убирайся!

Клара выбежала в коридор, как побитая собака. Там она остановилась и с колотящимся сердцем уставилась на дверь, пытаясь понять, что только что произошло. Как фрау Розвита могла быть такой несправедливой? Клара защищала ее, помогла ей, никому ничего не рассказала, хотя с тех пор она не могла думать ни о чем другом. А в благодарность на нее накричали и выгнали из