— Пошли отсюда, Марен, — впервые подала голос женщина — порядком охрипший, но приятный. — Не связывайся.

— Моя жена в сугробе ночевать не будет! — патетично, хотя не шибко уверенно, возразил тот, по-прежнему топчась на пороге. Дров мы не жалели, и у ног наших гостей успело натечь по солидной луже.

— Тогда кончай валять дурака и раздевайся. Шелена, позволь представить тебе моего бывшего друга Марена, боевого мага третьей степени…

— Уже второй. — Мужчина наконец развязал «уши» и снял шапку. М-да… если бы он сразу это сделал, я бы над его претензиями тоже лишь посмеялась. С такой добродушной, немного рассеянной физиономией только перед оборотнями права качать и отлученных колдунов из избушек выкидывать. Блондин, точнее — белобрысый, даже брови пшеничного цвета. Лицо длинноватое, еще чуть-чуть — и сказала бы «лошадиное», а так просто запоминающееся. Обаятельное. Тип «вечного мальчишки» — может, двадцать пять, а может, и сорок лет.

— Вон там крючки за дверью есть, — мотнул головой Верес.

— А кто, думаешь, их приколачивал? — огрызнулся Марен, сначала помогая снять шубу жене и лишь потом раздеваясь сам.

— Лиара, маг-практик четвертой степени, — не глядя вынырнув из рукавов, представилась дама. Сразу стало ясно, кто в их семье главный. Как и в большинстве, впрочем. Под пышными мехами обнаружилась миловидная, худощавая, но отнюдь не хрупкая женщина с обрезанными по плечи волосами необычного золотисто-рыжеватого цвета. — А вы, я так понимаю, тот самый Верес Шаккарский, известный создатель боевых заклинаний и отлученный от Ковена некромант-убийца?

Шаккара. Так и думала, что он с островов — слишком смуглый для здешнего уроженца.

— Которого бездоказательно обвинили и осудили, лишь бы не искать — а может, и прикрыть — истинного преступника, — в тон ей добавил колдун.

— Ну да, конечно, — Магичка глядела на Вереса с любопытством травника, обнаружившего новый вид белены. — И сейчас вы сидите на моем любимом стуле вовсе не в компании оборотня?

— Это ничего не значит. — Я всё-таки положила себе добавку. — Я тоже не испытываю от его общества ни малейшего удовольствия.

— Прошу! — Верес галантно освободил стул, пересев ко мне на лавку.

Лиара мне сразу понравилась. Во-первых, не зная обстоятельств дела, ополчаться на Вереса она не спешила; во-вторых, относилась к той приятной категории магов, с которой можно договориться полюбовно, — например, поделить гонорар, если оборотень просто уберется подальше от почему-то невзлюбившей его деревеньки (разумеется, лишь в том случае, когда его грешки ограничиваются воровством кур и невинными шуточками вроде загнанного на дерево рыцаря в полных доспехах, которого теперь непонятно как снимать). Да и Марен, как ни старался, не мог заставить себя действительно разозлиться. Скорее обижался, что за годы дружбы Верес не соблаговолил поставить его в известность о своей черной и подлой натуре, и это стало для него нешуточным ударом.

— Есть-то как хочется! — непосредственно заявила магичка, обшаривая взглядом стол.

— Там, в ларе, крупа лежала. — Марен сунулся было проверить.

— Не беспокойся, мы нашли.

Мага это почему-то не утешило, и он мрачнее тучи прислонился к печи, не желая делить с нами лавку — других свободных мест не было.

— О, каша! Горяченькая! — возрадовалась Лиара, без спросу запуская ложку в горшок. Муж сглотнул слюну, но неподкупно остался на месте.

— Что вы здесь делаете? — Верес тоже старался не смотреть в ее сторону.

— Не твое дело, — огрызнулся Марен и тут же, не утерпев, жадно поинтересовался: — А вы?

Верес только усмехнулся.

— Проверяем одну занятную информацию. — Лиара задумчиво покачивала взятой за кончик черенка ложкой. За вроде бы шутливым тоном скрывались напряжение и предельная сосредоточенность, словно магичка готовилась отразить внезапный удар. Марен тоже выпрямился и как-то нехорошо подобрался. Не «классическая стойка», коей некогда потешил меня Рест, но весьма похоже. — Якобы здесь, на пустоши, завелись некие твари. Невидимые. С во-о-от такенными пастями. Забавно, да?

Не знаю, какой реакции ожидали от нас маги, но неподдельная радость Вереса их сильно обескуражила.

— Морриэль выступил-таки перед Советом Ковена? — Супруги удивленно переглянулись и одинаково покрутили головами.

— Нет, а что, должен был?

Теперь уже наша компания озадаченно уставилась друг на друга.

— Обещал еще три дня назад это сделать.

— По-моему, он вообще не появлялся в Стармине. — Лиара снова принялась за кашу. — По крайней мере, в Школу не заходил, а ведь он всегда Марена навещает.

— А вы давно оттуда уехали?

— С утра еще в столице были, Ксандр активировал для нас школьный телепорт. Обещал прямо к порогу домика доставить, и нате вам — в пяти верстах к югу выкинул, еле добрели. Ну и погодка, бррр…

Верес недоуменно сдвинул брови.

— Школьный телепорт самый точный и мощный из ныне существующих, его якобы даже перебить нельзя.

— Мы тоже так думали, — фыркнул Марен.

— А исказить, как ты проделал с тем дайном? — напомнила я.

— Нет, он слишком хорошо защищен от отслеживания. Хотя…

— Вы правы, — вздохнула я в сторону Лиары. — Этот тип — прирожденный злодей! Гляньте, уже прикидывает, как бы половчее испортить собственность Ковена…

— Шел, не сбивай с мысли. Телепортация высшего уровня может произвольно изменить траекторию, если столкнется с мощным стационарным заклинанием, матрица которого располагается перпендикулярно направлению переноса.

— Чего?

— Птица перелетит стоящий на ее пути забор, чтобы в него не врезаться. Так понятнее?

— Но птичка тут же вернется на прежний курс.

— Телепортация тоже. Если «забор» стоит не слишком близко от ее конечной цели — в таком случае она просто не успеет «сгладить» дугу.

— А что ты имеешь в виду под «забором»?

— Что-нибудь вроде того заклятия, в которое «врезалась» Делирна. И, боюсь, Морриэль, если не сообразил воспользоваться «каскадом»…

Маги слушали наш разговор с открытыми ртами (понимая в нем определенно больше меня), но вмешиваться не осмеливались.

— Значит, этот заборчик совсем близко?

— Не удивлюсь, если он «выстроен» ради той нехоженой полянки. Не вплотную к ней, иначе я бы почувствовал, а верст за пять-шесть к Стармину, и его денно и нощно патрулируют невидимые твари… — Верес наконец вспомнил о наших гостях: — Кстати, откуда вы тогда знаете о здешних «волчишках»?

— Загрызнях, — поправила магичка, деловито скребя ложкой по стенкам горшка. — Единственный уцелевший житель Болотищ называл их именно так. Он возвращался с охоты когда на опушке леса его собака уперлась всеми четырьмя лапами и заскулила. Мужик бирюком жил, псинке больше людей доверял: обошел деревеньку с подветренной стороны заглянул осторожненько через частокол, а там… В общем, попятился везучий охотничек — и ходу, благо лес как свои пять пальцев знает. Через пять дней вышел к Витягу, в первой же корчме надрался в дым и такого нарассказывал — в городских лавках за один вечер все охранные амулеты размели. Что самое интересное, здешний маг-наблюдатель всё отрицает. Уверяет — мол, в его ведомстве тишь да гладь, никаких загрызней, а мужик, дескать, местный придурок, окончательно в своем лесу рехнувшийся. Дошла, разумеется, эта история и до Совета Ковена. В виде шутки — вот как надо торговлю оберегами налаживать. Только Ксандру, как обычно, шило в… штанах покою не дало — самолично отправился в Витяг побеседовать с тем мужиком. А тот как в воду канул. Причем вещи на постоялом дворе лежат, собака с подбитой лапой у ворот скулит, а «шутника» нету.