себя китель. Тот, что он одолжил мне тогда, когда долгие годы дружбы всё ещё что-то значили для него.

Щёлкнув языком, Габриэль заставляет свою лошадь пройти мимо меня, после чего вытягивает руку, которую пронизывают серебристые линии. Бледные всполохи его магии начинают подрагивать вокруг плеч, после чего он выгибает руку и выбрасывает вперёд такой мощный поток ветра, что тот поднимает тяжёлые складки моего платья.

— Вот, — Данте снимает с себя прожжённую рубашку и смачивает ткань водой. — Закрой ею нос и рот.

Я никогда не считала себя особенно гордой, но я отказываюсь брать его рубашку и принимать его помощь.

Как бы я хотела, чтобы он никогда не приезжал в Тареспагию.

Как бы я хотела никогда не видеть эту чёрствую сторону его характера.

Моя голова гудит от мрачных мыслей, когда я возвращаюсь к входу в грот.

— Фэллон!

Когда он выкрикивает моё имя, я не разжимаю кулаков. Я даже сжимаю их ещё сильнее.

Данте испускает низкое рычание и тяжело идет по мху прямо за мной.

Я останавливаюсь на пороге и принюхиваюсь, проверяя воздух на наличие серного запаха фейского огня.

— Туда безопасно входить?

Габриэль смотрит на меня сверху вниз со своей лошади.

— Я продолжу проветривать.

Поскольку Морргот не кричит на меня, чтобы я взяла мокрую рубашку Данте, я переступаю порог. Воздух внутри тёмный и тяжёлый. И хотя мои глаза и раздувающиеся ноздри начинает пощипывать, я не задыхаюсь.

— Может быть, ты, наконец, возьмёшь уже мою чёртову рубашку?

Данте сует её мне в грудь.

Я не беру её, и когда он опускает руку, она падает на землю между нами.

Я переступаю через неё и обхожу Данте.

— Мне она не нужна.

— Что с тобой случилось, Фэллон? — говорит Данте так близко от моего уха, что я чувствую каждое его колкое слово. — Что сделало тебя такой язвительной?

Я жду, пока мои глаза привыкнут к темноте, замечаю яму, которую выкопал Сьювэл и говорю:

— С каких это пор отказ взять какую-то мокрую тряпку делает человека язвительным.

— Я не говорю о том, что ты пренебрегаешь моей помощью. Я говорю о твоей лжи и поведении. Девушка, которую я знал до отъезда в Глэйс, была милой и мягкой.

Осматривая купол, я замечаю, что Данте делает лёгкий жест рукой.

— Девушка, к которой я вернулся, стала расчётливой и едкой.

Я поворачиваю голову и приковываю его взглядом.

— Скажи мне, Данте, у кого будет больше шансов на выживание? Розовому новорождённому дикобразу с мягкими иглами, или взрослому дикобразу с твёрдыми?

В надежде, что я доходчиво ему всё объяснила, я поворачиваюсь и, прищуриваюсь, ища глазами, не блестит ли где ворон Морргота.

Лёгкое прикосновение перьев к костяшкам моих пальцев заставляет меня опустить взгляд.

«Держись за меня. Я приведу тебя к нему».

«Разве тебе следует здесь находиться?»

«Мне не комфортно, но я выживу».

«Ты бессмертный, так что дело не в этом».

Я растопыриваю пальцы, ожидая почувствовать голову или когти Морргота. Вместо этого его туманная форма скользит между моими растопыренными пальцами и сжимает их, точно призрачная рука.

Это ощущение… «Сосредоточься!» — ругаю я саму себя. Сейчас не время думать о том, мог ли именно Морргот делать мне массаж.

«Присядь».

Я делаю, как он говорит.

«Яма не глубокая».

Я облегченно вздыхаю. По крайней мере, мне не придётся никого просить помочь мне выбраться.

«Мне придётся тебя отпустить».

«Хорошо».

Он проходит сквозь мои пальцы, точно тёплый поток.

Глубоко вдохнув, я хватаюсь за края ямы и соскальзываю вниз. Как и предупреждал Морргот, мои сапоги быстро ударяются о землю. Я приседаю на корточки и прохожусь руками по дну, пока мои пальцы не ударяются обо что-то твёрдое и холодное. И это что-то мерцает, несмотря на темноту и тонкий слой земли, покрывающей его.

Я падаю на колени и стираю слой зернистой грязи, стараясь осторожно касаться головы ворона и кинжала, торчащего из его груди. Я хватаюсь за рукоять и чувствую витиеватую резьбу под большим пальцем.

Я резко задираю локоть, и кинжал высвобождается так же легко, как весло, проходящее сквозь воду. Ворон тут же исчезает в темноте. Засунув кинжал в сапог, я подтягиваюсь на руках, выбираюсь наверх и прохожу мимо Данте, чьи глаза следят за каждым моим движением.

Переступив через порог, я жадно вдыхаю свежий воздух, стараясь избавить свои лёгкие от ядовитого зловония, которое всё ещё ощущается в пещере из обсидиана.

— Габриэль, брось попугая в яму и закопай его.

Габриэль корчит гримасу, а Данте присоединяется ко мне у входа в грот. Его взгляд перемещается туда, где третий ворон Морргота соединяется с остальными двумя. Он увеличивается в размерах, и вот уже птица заслоняет луну.

Каким же он станет, когда сделается цельным?..

«Такими темпами ты сможешь отнести меня домой на спине», — я улыбаюсь сама себе и готова поклясться, что Морргот улыбается мне в ответ, словно побуждает меня оседлать его.

«Я бы хотела увидеть Люс с высоты птичьего полета».

«Тогда тебе стоит научиться летать, Behach Éan».

Я фыркаю, потому что к несчастью я не могу отрастить крылья. Дерзкая улыбка приподнимает мои губы.

«Если ты не скажешь мне, что значит «бейокин», я запрыгну тебе на спину, когда ты меньше всего этого будешь ожидать».

«Разве ты забыла, что я могу превращаться в дым?»

«Ладно. Я не буду на тебе ездить. Я просто попрошу кого-нибудь из твоих друзей птиц меня покатать».

Зрачки Морргота сужаются до размера булавочной головки, словно это моё предложение разъярило его больше, чем предыдущее. Святой Котел, какой же он своенравный.

А ещё огромный. Лучше его не злить. И не садиться на шею.

«Кинжал…»

Его взгляд устремляется на Габриэля, который засыпает яму песчаным грунтом с помощью порыва ветра.

«Неужели я тебя опередила? Я засунула его в сапог».

Я иду обратно к мосту и нагибаюсь, чтобы схватиться за рукоять. Мой палец касается вырезанной буквы «Р» — Регио или Росси?

«Росси».

В этой букве заключается вся моя ненависть к семье, в которой я родилась. Вероятно, я всё-таки возьму фамилию Бэннок. На время, пока не выйду замуж, после чего я возьму фамилию мужа.

Регио…

Неожиданно я уже не уверена, что хочу выйти за него замуж. Какие в точности слова сказала мне Бронвен?

«Освободи пять железных воронов и ты станешь королевой».

Жаль, что она не добавила: «Если захочешь».

Я ещё сильнее сжимаю рукоять кинжала, после чего отпускаю руку, и кинжал летит вниз в густые заросли. Я стою там какое-то время, обводя взглядом густую растительность, а