конце 1930-х гг. Объединение военной молодежи при ДВСВ было преобразовано в Антикоммунистический союз молодежи. В 1941 г. союз возглавлял полковник А. А. Егоров, позднее — генерал Никитин, начальником штаба являлся хорунжий Скрипкин-Торцов [Харбинское время, 1941, 25 янв, 1 февр.]. Но после начала Великой Восточноазиатской (Тихоокеанской) войны союз вновь стал Объединением военной молодежи.

Основной формой организации казачьей молодежи со стороны ДВСК являлось создание Молодых им. атамана Семенова станиц. Первая Молодая станица ДВСК появилась в Харбине на базе Молодой станицы Восточного Казачьего союза. В ноябре 1937 г. она насчитывала 84 человека [ГАХК, ф. Р-829, оп. 1, д. 5, л. 41]. В январе 1937 г. Молодая станица была организована при Хайларской русской гимназии, ее руководителем стал директор гимназии — сотник М. А. Кузьмин[616], а почетным атаманом — начальник местной ЯВМ, полковник Мацудзаки. Всего в состав станицы вошло 100 мальчиков и 80 девочек. Детей обучали строю, оказанию первой медицинской помощи, топографии, пению военных песен, также для них были организованы занятия спортом [АВПРФ, ф. 100 б4, оп. 4, п. 21, д. 14, л. 79]. В летнее время для участников Молодых станиц устраивали летние лагеря.

Летом 1936 г. на окраине Харбина (Зотовская протока) по инициативе БРЭМ был организован Объединенный им. атамана Семенова лагерь из состава членов трех организаций — Молодой станицы, Общества воспитанников Читинского военного училища и Союза мушкетеров. Начальником лагеря являлся подполковник Б. А. Стржешевский, один из руководителей Общества читинцев[617]. По словам Семенова, «объединение трех наиболее многочисленных организаций» должно было служить примером всем, «что мы, русские патриоты, умеем крепить единение ради исполнения своего долга перед РОДИНОЙ, вне рамок партийности, а лишь на основе чувства любви к своему ОТЕЧЕСТВУ». На открытии лагеря присутствовали руководители БРЭМ и представители общественности [Мушкетер, 1936, авг, с. 2, 8, 9].

В 1938 г. Союз военных, Союз казаков, Союз мушкетеров и Организация разведчиков вошли на т. н. федеративных началах в состав Монархического объединения, создававшегося как политическая организация монархического толка в известной степени в противовес фашистской партии. Вдохновителем и организатором Монархического объединения являлся идейный антагонист фашистов поручик Б. Н. Шепунов, который с лета 1937 г. занимал должность 1-го секретаря начальника БРЭМ.

Обращаясь к повседневной жизни русской военной эмиграции в Маньчжоу-го, нужно отметить, что с середины 1930-х гг. существенно изменилась сфера занятости бывших военных.

Военные заняли едва ли не ведущее место в эмигрантской администрации — Бюро по делам российских эмигрантов. Первоначально Бюро состояло из четырех отделов, два из которых — первый (переселенческий) и четвертый (хозяйственно-финансовый) возглавили соответственно генерал А. П. Бакшеев (он же заместитель начальника Бюро) и войсковой старшина М. Н. Гордеев [Аурилене, 1996, с. 103], занимавший эту должность весь период существования БРЭМ. Руководитель третьего, административного отдела, Н. Р. Грассе также являлся офицером (в 1915 г. окончил Иркутское военное училище) и служил в свое время в семеновском Особом Маньчжурском отряде. Единственным из отделов Бюро — вторым, информационным, руководило гражданское лицо — лидер РФП К. В. Родзаевский. Первым начальником канцелярии БРЭМ являлся полковник Я. Я. Смирнов [Луч Азии, 1935, № 7, с. 35].

После реорганизации Бюро весной — летом 1935 г. количество отделов увеличилось до семи: переселенческий, культурно-просветительский, административный, хозяйственно-финансовый, благотворительный, железнодорожный, военный. В 1936 г. железнодорожный отдел был упразднен, а позднее в составе БРЭМ был сформирован общий отдел, не получивший номера. На правах военного отдела Бюро действовал Дальневосточный союз военных. С начала 1935 г. стали формироваться территориальные отделения БРЭМ: на ст. Пограничная, Маньчжурия, Чжалантунь, Бухэду, в Трехречье (центр — пос. Драгоценка), Хайларе, Цицикаре, в столице Маньчжоу-го — Синьцзине (Чанчуне), а также в Дайрене [Там же, № 12, с. 14]. В 1937 г. было открыто отделение Бюро в Мукдене и Сахаляне. В составе каждого отделения БРЭМ имелись военные отделы. В 1940 г. последовала очередная реорганизация БРЭМ. Отныне Бюро в Харбине объявлялось Главным БРЭМ (ГБРЭМ), а в наиболее важных административных центрах создавались районные Бюро с отделениями и представительствами. Такими центрами стали Хайлар (Захинганское Бюро), Муданьцзян (Восточное Бюро), Синьцзин, Мукден, Дайрен.

За весь период существования Бюро (до августа 1945 г.) его начальниками были исключительно русские генералы: генерал-лейтенант В. В. Рычков (1934–1935), генерал-лейтенант А. П. Бакшеев (1935–1938), генерал от кавалерии В. А. Кислицин (1938–1943) и генерал-лейтенант Л. Ф. Власьевский (1943–1945). Большинство отделов Главного Бюро и территориальных подразделений БРЭМ также возглавляли бывшие военные, преимущественно офицеры.

Прочное место бывшие русские военные заняли в полиции и охранных структурах Маньчжоу-го, количество и численный состав служащих которых все время увеличивались. Помимо городской и поселковый полиции существовала речная и железнодорожная. В 1935 г. на базе охранных отрядов, действовавших на восточной линии СМЖД, была сформирована горно-лесная полиция Маньчжоу-го. Кроме того, существовали охранные отряды Управления охраны шоссейных дорог. Руководство всех этих структур находилось в руках японцев, но в среднем и низшем звене командования русских было немало. Двое русских в Харбине в конце 1930-х гг. имели высшее полицейское звание пристава — С. Ф. Яковлев, бывший поручик Российской Императорской армии, служивший в Харбинской полиции с 1918 г., и В. А. Липовицкий, в прошлом кадет-хабаровец[618]. Десятки русских полицейских имели чин старшего и младшего надзирателя (надзиратель 1-го и 2-го разряда)[619].

Созданная летом 1935 г. горно-лесная полиция Маньчжоу-го в составе русских и китайских отрядов, по планам японского руководства, размещалась в уездах Хайлюнь, Учан, Мулин, Теле и Нинъань на восточной линии СМЖД. Численность личного состава отрядов превышала 1,5 тыс. человек [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 33 286, л. 87, 88] и в дальнейшем продолжала расти. Основной задачей горно-лесной полиции являлась охрана объектов лесных концессий от нападения хунхузов и партизан и ведение наблюдения за работой на лесозаготовках. Как показывают советские документы, китайские партизаны, особенно после начала японо-китайской войны, активно поддерживались советской стороной, предоставлявшей им укрытие на своей территории, обеспечивавшей боеприпасами и продовольствием. Кроме того, для китайских партизан было организовано обучение политграмоте [Органы государственной безопасности, 1995, с. 36]. В эмигрантских газетах сообщалось о наличии в составе партизанских отрядов бывших советских служащих железной дороги, работавших на советскую разведку [На границе, 1935, 2, 9 июня].

Для реорганизации разрозненных отрядов было сформировано Управление охранных отрядов. Возглавил Управление бывший начальник Яблоньского русского охранного отряда ротмистр А. Н. Гукаев. Заведующим канцелярии Управления работал один из сослуживцев Гукаева по Ижевской дивизии — капитан Б. М. Агафонов [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 35 965, л. 25]. Русские в руководстве Управления охранных отрядов находились до конца 1936 г. Реорганизация десяти существовавших русских отрядов горно-лесной полиции происходила на протяжении 1935–1938 гг. В ходе реорганизации численный состав отрядов, обычно не превышавший 50–60 человек, увеличился в три — четыре раза. Наиболее крупными являлись отряды Яблоньский (1-й русский отряд горно-лесной полиции — 170–180 полицейских), Ханьдаохэцзийский (около 100 полицейских), Эрдаохэцзийский (180 полицейских),